Олег Смыслов - Генерал Абакумов. Всесильный хозяин СМЕРШа

В 22.40, за несколько часов до падения Зимнего дворца, открылся II Всероссийский съезд Советов, на котором через два часа после ареста Временного правительства были ратифицированы два основных документа: декреты о мире и о земле.

Но перенесемся в Москву, где жил Виктор Абакумов.

20 октября в Москве ожидали «выступления» большевиков. Напуганные обыватели готовились к тому, что ночью на их квартиры произойдут вооруженные нападения. В общем, ожидалась «Варфоломеевская ночь».

Но в Москву революция пришла только к утру 28 октября 1917 г.

Очевидец событий записал 10 ноября: «Итак, большевики совершили переворот в свою пользу, но «не бескровно» как похвастался Троцкий. Водной Москве, говорят, от 5000 до 7000 жертв, а сколько испорчено зданий, имущества и всякого добра, и не перечесть.

Уже в субботу вечером, 28 октября, послышались по Москве выстрелы из ружей, пулеметов и пушек, но где происходило, узнать было невозможно.

30-го, в понедельник, было тише, но далеко от дома выходить опасно.

На каждом шагу злые солдатские фигуры. К ним присоединились «красногвардейцы», молодые, плохо одетые люди из тех, которые вечно ищут мест и которые в былые годы жались к Хитрову рынку и составляли собой так называемую «золотую роту».

31-го, во вторник днем, стрельба была страшная. Об выходе из дома думать нечего.

1-го ноября, в среду, попытался пробраться в контору, где на моей ответственности большие деньги и документы, но дошел закоулками и переулками лишь до Лубянского проезда, дальше идти было невозможно: по Лубянской площади летели снаряды, шрапнель и пули. Говорят, юнкера отчаянно защищают здание телефона и Кремль. Почтамт и телеграф в руках большевиков. Возвращался домой под музыку выстрелов. Над головой и где-то близко, незримо, свистели пули, ударяясь в стены домов, разбивали стекла, грохотали по крышам, ранили, убивали и пугали мирных обывателей, а также — ворон и голубей.

Встречались безумно мчавшиеся автомобили с безумными людьми, злобно поглядывавшими на каждого проходящего и готовыми беспрестанно стрелять в непонравившиеся им морды.

В пятницу 3-го ноября Военно-революционный комитет издал «манифест», в котором торжественно объявляет, что после пятидневного кровавого боя враги народа, поднявшие вооруженную руку против революции, разбиты наголову. Они сдались и обезоружены. Ценою крови мужественных борцов — солдат и рабочих — была достигнута победа. В Москве отныне утверждается народная власть — власть Советов р. и с.д. 8-го ноября в среду, наконец, вышли настоящие газеты, то есть — «Русск. Слово», «Русск. вед.», «Утро России» и др. На первых страницах — траурное объявление о кончине многих московских обывателей, случайно погибших за эти дни или павших идейно.

В министерстве никто не работает. Чиновники не признают новой власти.

Все отбирается от них насилием. Все спуталось. Все пошло в окончательной разрухе ужасающими скачками».

27 апреля 1917 г., через два месяца после Февральской революции, Василий Витальевич Шульгин сказал оставшимся депутатам четырех дум:

— Не скажу, чтобы вся Дума целиком желала революции. Это было бы неправдой. Но даже не желая этого, мы революцию творили. Нам от этой революции не отречься, мы с ней связались, мы с ней спаялись и несем за это моральную ответственность.

За шесть последующих месяцев государственный корабль России затонул окончательно. Наступало новое время для таких, как Абакумов. Вот только он сам еще не догадывался об этом.

Созданное 26 октября новое правительство состояло исключительно из большевиков. Это пятнадцать человек в составе Совета Народных Комиссаров. Во ВЦИК были избраны 67 большевиков и 29 левых эсеров, а еще 20 мест было оставлено для меньшевиков и эсеров, в случае если они вернутся. Дело в том, что последние отказались присутствовать на заседании избранного съездом Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета в знак протеста против очевидного произвола большевиков. Случилось так, что новый режим выражал волю только большевистской партии, а не Советов. В этом-то и заключался произвол. Ведь даже в декабре 1917 г. на выборах в Учредительное собрание из 41 млн избирателей за большевиков отдали свои голоса только 9 млн человек, 16,5 млн — за эсеров, менее 9 млн за умеренные социалистические партии, 4,5 млн — за национальные меньшинства и менее 2 млн за кадетов.

5 января 1918 г. открылось Учредительное собрание, которое, кроме всего прочего, отменило октябрьские декреты, а уже 6-го его распустили.

Но самое интересное, что этот очередной произвол остался почти незамеченным. Лишь по нескольким сотням безоружных эсеров, протестовавших против роспуска Учредительного собрания, верные большевикам войска открыли огонь.

Демократия длилась более двенадцати часов, а «власть Советов» стала властью одних большевиков, монополизировавших исполнительную и законодательную власть.

3 марта 1918 г. в Брест-Литовске был подписан мирный договор, по которому территория России сократилась (в сравнении с 1914 г.) на 800 тыс. квадратных километров. Красная Армия была обязана уйти из Украины, а Республика должна была заключить мир с Украинской Радой, отказаться от претензий на Финляндию и Балтийские страны, отдать Турции Карс, Батум и Ардахан. На этих территориях проживало 26 % населения, производилось 32 % сельскохозяйственной и 23 % промышленной продукции, 75 % угля и железа. Кроме того, советское правительство было обязано выплатить репарацию в размере 6 млрд марок и прекратить революционную пропаганду в центральноевропейских державах. И это было только начало. Большевикам предстояло победить в гражданской войне, создав Красную Армию, национализировав и мобилизовав экономику, установив политическую диктатуру.

5 марта 1918 г. Максим Горький в «Новой жизни» отмечал, что «грабят изумительно, артистически. Грабят и продают церкви, военные музеи, продают пушки и винтовки, разворовывают интендантские запасы, грабят дворцы бывших великих князей, расхищается все, что можно расхитить, продается все, что можно продать, в Феодосии солдаты даже людьми торгуют: привезли с Кавказа турчанок, армянок, курдок и продают их по 25 р. за шт…»

11 и 12 июля 1918 г. в Москве не давали населению хлеба.

К августу 1918 г. фактическая территория Советской республики составляла 30 губерний с населением около 65 млн человек. Так называемая «Совдепия».

К середине сентября 1918 г. прожиточный минимум с 1914 г. (1 руб. 52 коп.) вырос в 37 раз до 56 руб. 77 коп. Стало быть, в день. При этом наивысшее жалованье равнялось 800 руб., а наименьшее — 400 руб. В октябре 1918 г. квартиры в Москве не топили, электричества с 8 часов утра до 5 часов вечера не было, не ходили трамваи.