Ричард Дэвис - Настоящие солдаты удачи

Атака, совершённая Великобританией и Бразилией на независимость княжества, сделала Хардена-Хикки королём в изгнании, но сразу же принесла ему другую корону, которая, по мнению тех, кто её предложил, имела несравненно более высокую ценность, чем корона Тринидада.

В первом случае человек искал корону, во втором случае корона искала человека.

В 1893 году в Сан-Франциско прославился Рэлстон Дж. Маркоу — адвокат и офицер артиллерии США, участник флибустьерской экспедиции, которая пыталась свергнуть правительство Доула [66] Сэнфорд Баллард Доул (1844–1926) — гавайский государственный деятель, возглавлял Республику Гавайи в 1893–1900 годах, до присоединения Гавайев к США. и вернуть трон королеве Лилиуокалани [67] Лилиуокалани (1838–1917) — королева Гавайев в 1891–1893 годах, свергнута в результате переворота. . в Сан-Франциско Маркоу прозвали «князем Гонолулу», поскольку было ясно, что если бы Лилиуокалани вернула свою корону, он получил бы какой-то высокий пост. Но Маркоу уже потерял веру в Лилиуокалани, и думал, что у Хардена-Хикки больше качеств, нужных для короля. Поэтому через двадцать четыре дня после протеста, отправленного в госдепартамент, Маркоу решил перейти к Хардену-Хикки и обратился к нему с таким письмом:

«Сан-Франциско, 26 августа 1895 года.

Барону Харден-Хикки, Лос-Анджелес, Калифорния.

Монсеньор, Ваше письмо от 16 августа получено.

1. Я назначен роялистской партией для того, чтобы найти человека, способного занять этот пост при существующих обстоятельствах. Пока королева в тюрьме и отрезана от всех связей с её друзьями, не может быть и речи о том, чтобы вручить ей официальные полномочия.

2. Отчуждение какой-либо части территории не может вызвать никаких вопросов к законности, по той причине, что законы в государстве находятся в таком сильном расстройстве, что только сильная рука может навести порядок, а реставрация приведёт к установлению сильного военного правительства. Если я отправлюсь в экспедицию, которую сейчас организую, то я смогу взять ситуацию под полный контроль и выполнить все обязательства.

3. Я предлагаю Вам стать независимым монархом на острове Кауаи.

4. Мой план заключается в том, чтобы последовательно занять все острова, оставив столицу напоследок. Когда всё будет захвачено, столица, будучи отрезана от всех ресурсов, может быть взята без всяких усилий. Во всяком случае, я не собираюсь строить укрепления, занимать оборону или взывать к местным жителям, поскольку я могу вызвать дополнительные силы в дополнение к тем, кто поедет со мной, хотя и этих будет достаточно, чтобы выполнить задачу без местных жителей.

5. Численность правительственных войск — примерно 160 мужчин и юношей, очень несовершенных в плане воинской подготовки, из них примерно сорок офицеров. Они составляют пехоту. Имеются также 600 граждан, записанных в резерв, которые могут быть призваны в случае опасности, и примерно 150 полицейских. Мы можем полностью полагаться на помощь всех полицейских и от четверти до половины остальных войск. Многие другие тоже ни при каких обстоятельствах не станут вступать в бой ради нынешнего правительства. Сейчас на острове достаточно людей и оружия, чтобы выполнить нашу задачу. Если моя экспедиция отплывёт нескоро, люди там сделают всё сами без нашей помощи, и не будут терпеть нескольких руководителей, которые причинили им больше зла, чем кто-либо другой.

6. Тоннаж судна — 146. Сейчас в его каюте есть места для двадцати человек, но в трюме можно установить койки ещё для 256 человек с обеспечением достаточной вентиляции. Судно имеет полный набор парусов и дополнительный набор рангоута. Остальную информацию о нём я получу завтра и тогда же отправлю Вам её. Думаю, Вам должно быть понятно, что сейчас у вас появилась возможность занять несравненно более высокое место, чем может предоставить Вам Тринидад. Надеюсь, что в ближайшее время я смогу побеседовать с Вами, с уважением

Рэлстон Дж. Маркоу».

Неизвестно, что Харден-Хикки думал об этом письме. Но поскольку за две недели до его получения он уже написал Маркоу, спрашивая, какие полномочия тот имеет от роялистов Гонолулу, кажется очевидным, что когда ему была предложена корона Гавайев, он не отказался сразу.

Он был в странном положении, будучи свергнутым королём южноатлантического острова, который у него отняли, и избранным королём тихоокеанского острова, который пока ему не принадлежал.

Это было в августе 1895 года. За два года Харден-Хикки стал солдатом неудачи. Потеряв своё островное королевство, он не мог больше заниматься планами по его обустройству. Это была его игрушка. У него отняли эту игрушку, и эта потеря и последовавшие насмешки больно его ранили.

И он не мог найти покупателя для тех земель, которыми он действительно владел в Мексике и Калифорнии и которые он был вынужден продавать, чтобы обеспечить свою жизнь. А поссорившись с тестем, он потерял источник денег. Нужда жестоко терзала его.

Причина ссоры была достаточно характерна. Задетый нападением Великобритании на своё княжество, Харден-Хикки решился на ответный удар. Нужно помнить, что он всегда был более ирландцем, чем французом. Он организовал план вторжения в Англию из Ирландии — родины своих предков. Флаглер отказался дать деньги на эту авантюру, и Харден-Хикки разорвал с ним отношения. Его друзья говорят, что ссора была ссорой со стороны одного Хардена-Хикки.

Были и другие, более личные проблемы. Хотя он не развёлся с женой, они редко бывали вместе. Когда баронесса была в Париже, Харден-Хикки был в Сан-Франциско. Когда она вернулась в Сан-Франциско, он был в Мексике. Кажется, тут была его вина. Он увлекался симпатичными женщинами. Его дочь от первого брака, сейчас очень красивая девушка шестнадцати лет, проводила много времени с мачехой. И его сын, когда не жил на ранчо отца в Мексике, тоже месяцами жил у матери. Харден-Хикки одобрял это, но сам видел свою жену нечасто. Тем не менее, ранней весной 1898 года, баронесса арендовала дом на Брокстон-сквер в калифорнийском городе Риверсайд и хотела, чтобы её муж жил там вместе с ней. В это время он пытался избавиться от крупного участка земли в Мексике. Если бы он продал его, то на вырученные деньги смог бы обеспечить себя, несмотря на свои экстравагантные расходы. По крайней мере, он был бы независим от своей жены и её отца. До февраля 1898 года казалось, что он сумеет получить эти деньги.

Но в начале февраля последний перспективный покупатель передумал совершать сделку.

Нет никаких сомнений, что если бы Харден-Хикки тогда вернулся к своему тестю, то этот джентльмен открыл бы для него счёт, как он и делал раньше.

Но князь Тринидада чувствовал, что не в силах больше просить деньги, даже принадлежащие его жене, у человека, которого он оскорбил. Он не мог больше просить свою жену выступать посредником. У него было своих денег и не было способов их добыть. От своей жены он не мог ожидать даже сочувствия, а для мира он был фальшивым королём, обречённым на насмешки как самозванец, как шут.