Ричард Дэвис - Настоящие солдаты удачи

Харден-Хикки был такой же нелепой для нашей эпохи фигурой, как американец при дворе короля Артура. Он к ней не подходил так же, как Сирано де Бержерак к Торговой палате. По мнению авторов насмешливых статей, президентов железнодорожных компаний, дилетантских «государственных деятелей» из Вашингтона, он был анекдотом. Для досужих умов из деревни вернувшийся Рип Ван Винкль тоже был анекдотом. Люди нашего времени не поняли Хардена-Хикки, они считали его самозванцем, наполовину авантюристом, наполовину дураком. Но и Харден-Хикки не понимал их. Это доказывают его последние слова, обращённые к жене. Они таковы: «Я лучше умру джентльменом, чем буду жить мерзавцем, как твой отец».

На самом деле, его тесть, хотя и занимал высокий пост в компании «Стандарт Ойл», не был и не является мерзавцем, а к своему зятю относился с добродушием и терпением. Но дуэлянт и солдат удачи не мог симпатизировать человеку, самым большим риском для которого было прокатиться по собственной железной дороге. Тем не менее, из мнений двух мужчин мнение Джона Х. Флаглера [40] Джон Холдейн Флаглер (1836–1926) — американский бизнесмен, отец второй жены Хардена-Хикки. было, вероятно, более справедливым и благожелательным.

Харден-Хикки был одним из самых колоритных, доблестных и трогательных авантюристов нашей эпохи. Но Флаглер тоже заслуживает нашей симпатии.

Для лишённого воображения, погружённого в работу короля «Стандарт Ойл» было, конечно, трудно иметь Д’Артаньяна в качестве зятя.

Джеймс А. Харден-Хикки, Джеймс Первый Тринидадский, барон Священной Римской империи родился 8 декабря 1854 года. Насчёт даты все историки согласны, но в том, где произошло это важное событие, они расходятся. Его друзья считают, что он родился во Франции, но когда он умер в Эль-Пасо, сан-францисские газеты заявляли, что он уроженец Калифорнии. Все согласны, что его предки были католиками и роялистами, которые во времена Стюартов оставили Ирландию и нашли прибежище во Франции. По наиболее вероятной версии, он родился в Сан-Франциско, где его отец, Э. С. Хикки, был хорошо известен как один из первых поселенцев, а в детстве мать отправила его в Европу для получения образования.

Там он учился в колледже иезуитов в Намюре, затем в Лейпциге, а потом окончил военную академию Сен-Сир.

Джеймс Первый относился к тем счастливым мальчикам, которые так и не повзрослели. Во всём, что он планировал, до самой смерти, вы найдёте следы ранних лет учёбы и раннего окружения: влияние великой Церкви, которая вскормила его, и города Парижа, где он жил. В эпоху Второй империи Париж был самым безумным, самым порочным и самым лучшим городом. Сегодня, при республике, без двора, с обществом, которое держится на капитале жён и дочерей наших бизнесменов, у него не осталось причин, по которым барон Осман [41] Жорж Эжен Осман (1809–1891) — французский государственный деятель и градостроитель. Под его руководством в 1853–1870 годах произошла перестройка парижских улиц. украсил его. Хороший Лубе [42] Эмиль Лубе (1838–1929) — французский государственный деятель, президент Франции в 1899–1906 годах. , достойный Фальер [43] Арман Фальер (1841–1931) — французский государственный деятель, президент Франции в 1906–1913 годах. , не делают Париж более весёлым, не считая того, что они становятся объектами насмешек карикатуристов. Но когда Харден-Хикки был мальчиком, Париж был беспечным и блестящим, он был переполнен жизнью, цветом, приключениями.

В ту эпоху «император сидел в ящике ночью» [44] «Император сидел в ящике ночью». — Источник цитаты не найден. , а напротив сидела Кора Перл [45] Кора Перл (Эмма Элизабет Крауч, 1835/1842-1886) — английская куртизанка, дама парижского полусвета. . Ветераны кампаний в Италии, Мексике, пустынных боёв в Алжире хлебали сахарную воду в кафе «Тортони», «Дюран», «Рише», их сабли звенели о тротуары, на бульварах пестрели их разноцветные мундиры. Каждую ночь Вандомская площадь сияла от освещённых экипажей, перевозивших пашей из Египта, набобов из Индии, тёмных личностей из родственной Бразильский империи. Государственные экипажи с почётным караулом и форейторами в зелёных и золотых цветах императрицы мчались по Елисейским Полям, а в Бал-Бюлье и в Мабиль студенты и гризетки танцевали канкан. Людьми этой эпохи были Гюго, Тьер [46] Луи Адольф Тьер (1797–1877) — французский государственный деятель и историк. , Дюма, Доде, Альфред де Мюссе, блистательный мерзавец герцог де Морни [47] Шарль Огюст Жозеф Луи де Морни (1811–1865) — французский государственный деятель и финансист, сводный брат Наполеона III. и великий, скромный Канробер [48] Франсуа Сертен Канробер (1809–1895) — французский военачальник. , который стал маршалом Франции.

Над всем этим возвышался выскочка-император, в его приёмной толпились титулованные самозванцы со всей Европы, его двор сиял от графинь, получивших титул накануне. Но он был императором, со своей любовью к театральным жестам, к великолепным церемониям, с бесконечными поисками военной славы. Усталый, циничный авантюрист, которого мальчик из Сен-Сира взял себе за образец.

Харден-Хикки был роялистом по рождению и традиции. Он всегда таковым оставался, и двор в Тюильри захватил его воображение. Бурбоны, которым он служил, надеялись когда-нибудь занять двор, а в Тюильри был двор прямо перед глазами. Бурбоны были приятными старыми благородными людьми, которые позднее охотно ему помогали и за которых он всегда так же охотно сражался, как мечом, так и пером. Но до самого конца он хранил при себе портрет второго императора, какого он знал мальчиком.

Можете ли вы представить себе будущего Джеймса Первого в детском комбинезончике, который с няней или священником останавливается и с благоговейным восторгом взирает на зуавов в красных шароварах, стоящих на страже в Тюильри?

«Когда я вырасту, — говорил маленький Джеймс самому себе, не зная, что он никогда не вырастет, — у меня будут зуавы для охраны моего дворца».

И двадцать лет спустя он установил законы своего маленького королевства, по которым офицеры в его дворце должны носить усы а-ля Луи Наполеон, а дворцовая стража должна быть одета в форму зуавов.

В 1883 году, когда Харден-Хикки учился в военной академии, его отец умер, и когда он с отличием окончил академию, он оказался сам себе хозяин. У него был небольшой доход, совершенное знание французского языка и репутация одного из лучших фехтовальщиков Парижа. Он не пошёл в армию, а вместо этого стал журналистом, романистом, дуэлянтом и частым гостем в Латинском квартале и на бульварах.

Что касается романов, то названия его книг сами говорят об их качестве. Вот некоторые из них: «Un Amour Vendeen», «Lettres d'un Yankee», «Un Amour dans le Monde», «Memoires d'un Gommeux», «Merveilleuses Aventures de Nabuchodonosor, Nosebreaker».