Юрий Сенин - Подлинная судьба Николая II, или Кого убили в Ипатьевском доме?

В конце концов наш выбор остановился на особняке Ипатьева. Жильцы из него были выселены, и все здание было обнесено высоким забором из теса (потом был устроен еще и второй забор).

Переезд Николая не обошелся без происшествий, которые устроил в дороге Яковлев. Посадив в Тюмени Николая, Алису и княжну Марию в поезд (он привез только этих трех лиц и человека 2–3 прислуги), он довел поезд до одного из разъездов, затем приказал поезд переформировать и погнал его обратно через Томск на Омск. Сведение об этом я получил от Обл. комиссара транспорта Медведева (лев. с.-р.). Тотчас же было созвано экстренное заседание Облсовета, которое и вынесло решение задержать поезд во что бы то ни стало, объявить Яковлева предателем и изменником, в случае необходимости не останавливаться перед уничтожением и Николая и Яковлева. Одновременно с этим был вызван к прямому проводу Я.М.Свердлов. По всей сети сибирских железных дорог была разослана телеграмма примерно следующего содержания: «Комиссар ВЦИК Яковлев, обязанный доставить бывшего царя в Екатеринбург, везет его в Сибирь. Яковлев нарушил данное ему ВЦИК'ом задание. Обл-совет считает этот поступок Я. предательством и объявляет его изменником и врагом революции, все мандаты Я. объявляются аннулированными.

Облсовет предлагает всем Советским организациям, партийным, железнодорожным властям принять меры к аресту Яковлева и к возвращению поезда в Екатеринбург. В случае вооруженного сопротивления не следует останавливаться перед расстрелом Яковлева и пассажиров поезда». Эта телеграмма сделала свое дело. Омичи встретили Яковлева, расставив пулеметы… цепи красногвардейцев и закрыв железнодорожные пути. Яковлев, очевидно узнав о телеграмме, приехал в Омск на паровозе, оставив поезд на одном из разъездов. Тут его встретил представитель Зап. — Сиб. Совета т. Косырев, с которым мы к тому же успели уже переговорить по проводy и предупредить его. Яковлев оказался хорошим знакомым Косырева (они оба были в Каприйской школе.). Дело, кажется, было улажено тем, что решено было весь этот вопрос с путешествиями поезда передать на разрешение Я.М.Свердлову. Яковлев имел по этому поводу разговор с Кремлем из Омска. После него говорили с Кремлем мы. У аппарата были: я, Голощекин, Сафаров, Толмачев, Хотимский и Дидковский. Сначала с ними говорил один Я.М.Свердлов, потом подошел к аппарату и т. Ленин. Мы выразили возмущение поступком Яковлева, характеризуя его как авантюру и прямое нарушение известных нам распоряжений ЦК о переводе Николая в Екатеринбург. Я.М.Свердлов сказал, что по сообщению Яковлева мы намерены «ликвидировать» Николая, что ЦИК этого допустить не может и что Николай может быть возвращен в Ек-рг только при условии гарантии с нашей стороны за его целость. Мы такие гарантии дали, и Я.М. заявил что Яковлев вернется в Екатеринбург. Дня через два Яковлев с поездом был в Екатеринбурге. Поезд остановился в 2–3 верстах от города на ст. «Екатеринбург — товарная». Принимать Николая выехали: я, Дидковский, Голощекин и Авдеев. В вагоне Яковлева я выдал ему расписку, текст которой приводился неоднократно белогвардейскими газетами. Ее также подписал и Б.В. Дидковский. Помню, что когда я перечислял принятых лиц, то сделал ошибку: вместо «б. великая княжна», написал «б. великая княгиня», хотел исправить, но Дидковский остановил, сказав «пусть так и останется».

Для сдачи арестантов Я. выстроил свою команду цепью около поезда, приказал вывести из вагонов Н. А. и М. и, передавая их мне, назвал каждого. Затем мы их всех троих усадили в закрытый автомобиль, в который рядом с шофером сел Дидковский. Мы с Авдеевым сели во второй автомобиль, дали знак ехать, закрытый пошел первым, наш автомобиль вторым, и при полном ходе машин, без всякого конвоя через весь город мы доставили бывш. «царственных» особ в ипатьевский особняк. Чтобы отбить их, достаточно было устроить нападение 4–5 человекам; вооружены мы были: Дидковский — наганом, Авдеев — маузером, я — браунингом. Голощекин приготовил для конвоирования грузовик с солдатами (красногвардейцами) — но он почему-то остался на станции около поезда. Никогда Николай II, вероятно, так плохо не конвоировался.

И приготовления, и встреча, и условия содержания на первых порах «гостей» носили на себе печать той малоорганизованности и большой спутанности, которыми отличалось то время. Прежде всего у нас не было такой охраны для арестантов, которая по своей надежности вполне соответствовала бы важности узников. Наиболее надежные воинские (только что сформированные) части Красной Армии были в походе против Дутова, туда же были отправлены и все красногвардейские отряды. Поэтому на первых порах караул пришлось наряжать из частей гарнизона, и нельзя сказать, чтобы он был удовлетворительным. Когда мы привезли Николая, Алису и Марию из вагона, в карауле стояли какие-то прапорщики, взятые по мобилизации, которых пришлось через несколько часов сменить.

Через некоторое время вернувшийся с дутовского фронта Мрачковский сформировал из рабочих Сысертского завода специальный отряд для охраны «Дома особого назначения», как назывался особняк Ипатьева.

После «сдачи» арестантов у нас произошло объяснение с Яковлевым. Он высказал свое возмущение (!) теми мерами, которые мы приняли для возвращения его поезда в Екатеринбург, и тем, что мы осмелились заподозрить его революционную добропорядочность, все ссылался на то что он старый революционер и что он действовал как солдат, исполняя приказания свыше. Расстались мы полуврагами полудрузьями. Оставшихся членов Царской семьи и многочисленной челяди из Тобольска в Екатеринбург перевозили под руководством т. Хохрякова, уехавшего в Тобольск вскоре после отъезда туда Заславского; Хохряков оставался там в промежуток между отъездом Яковлева с царем до вывоза остальных комендантом губернаторского дома. После начала навигации, с первым пароходом оставил в Тюмень, а затем поездом оставшихся: княжон Ольгу, Татьяну, Анастасию и наследника Алексея, доктора Боткина и прислугу. Вместе с этими прибыли в большом числе придворные, находившиеся с царем в Тобольске, воспитатель Алексея — Жильяр и челядь: повара, горничные, няни и т. д.

Перевозка второй части прибывших была поручена т. Мрачковскому, ему же было поручено отсортировать прибывших: часть пропустить жить вместе с царской семьей, часть посадить в тюрьму, а остальную, большую часть просто не пускать в Екатеринбург и предложить им выбираться куда хотят.

В числе этих последних был и Жильяр, написавший потом книжку со своими воспоминаниями о Царской семье. Судя по этой книжке, большим умом этот воспитатель не обладал, и из наследника готовили такого же болвана, каким был сам Николай II. В тюрьму посадили кн. Долгорукова, гр. Татищева, кн. Гендрикову и еще одну какую-то высокопоставленную старуху. Кроме них, были посажены Нагорный — дядька (б. матрос) и еще один из челяди.