Юрий Сенин - Подлинная судьба Николая II, или Кого убили в Ипатьевском доме?

Автор книги, по-видимому, прав: следователь Соколов и сам понимал недостаточную доказательность следственных материалов. Но тем же самым грешит и автор книги, отрывок из которой приведен выше. Чего стоит фраза: «Поэтому все его выводы, за исключением установления самого факта убийства Царской семьи, носили предварительный характер». Прямо какая-то догма — веруйте в то, что вся Царская семья была расстреляна, и все.

Получается замкнутый круг: следователь Соколов утверждает, что факт убийства Царской семьи подтверждается обстоятельствами, а автор книги, упомянутой выше, подвергает сомнению эти обстоятельства. И, следовательно, подвергает сомнению сам «факт» расстрела Царской семьи.

Как говорилось выше, целью любого следствия является получение ответа на три вопроса: было ли совершено преступление? Кто и при каких обстоятельствах совершил это преступление? Каковы причины совершения рассматриваемого преступления? Т. е. «кому выгодно?».

На первые два вопроса мы попытались ответить выше. На последний вопрос попытался ответить генерал Дитерихс: «Это было уничтожение советской властью намеченных жертв в определенный по особым обстоятельствам период времени: июнь — июль 1918 года. Это были преступления идейные, фанатичные, изуверские, но совершающиеся в тайне, во лжи и обмане Христианского народа. Это было преступление планируемое, заранее обдуманное и подготовленное истребление членов Дома Романовых и исключительно близких им по духу и верованию лиц».

Подобное утверждение генерала можно было бы объяснить тем, что генерал не только не понимал — в какой ситуации находились в 1918 году советская власть, большевики и вся страна, но и в какой ситуации находилась сама белая армия. Для того чтобы читатель это понял, рассмотрим подробнее обстановку, сложившуюся в стране.

«Белогвардейцы яростно рвались к Екатеринбургу освобождать Царскую семью» — так в представлении Э. Радзинского выглядела военная ситуация вокруг Екатеринбурга в 1918 году. Тех, кто интересовался историей Гражданской войны в России, вероятно, удивило это «яростно рвались».

Ничего подобного не было. Наоборот — военная ситуация совершенно не укладывалась в версию, описанную Соколовым и Дитерихсом. Вопреки Дитерихсу, утверждавшему, что заветной целью большевиков было «уничтожение советской властью намеченных жертв в определенный по особым обстоятельствам период времени: июнь — июль 1918 года», красные почему-то не торопились уничтожить Царскую семью, хотя такие возможности у них были задолго до середины июля 1918 года. Но и белые не торопились ее спасать.

Строго говоря, то, что случилось в Екатеринбурге с бывшим Императором и его семьей, было следствием борьбы за власть в России. А бывший Император и его семья просто стали заложниками, которых пытались использовать в своих интересах та или другая сторона.

А началось это еще в феврале 1917 года. 23 февраля, как раз в тот день, когда Николай II появился в Ставке в Могилеве, в Петербурге социалистические партии и профсоюзы пытались организовать демонстрацию, но не сумели договориться между собой. Ни большевики, ни меньшевики, ни эсеры, как по отдельности, так и общими усилиями, не смогли вывести на улицу петроградских рабочих. Это сделал голод. Длинные очереди, состоявшие из женщин, вымещали свое отчаяние на владельцах булочных, обвиняя их в том, что они прячут муку с целью спекуляции. К женщинам присоединились рабочие, уволенные с Путиловского завода. Затем — тысячи трудящихся. Мало того, что хлеба в стране и в Петербурге было мало, цены, взвинченные его продавцами в три раза, были такими, что не хватало никакой зарплаты.

Пытавшаяся восстановить порядок полиция была встречена камнями. Люди требовали хлеба. Представители всех революционных партий бросились на улицу, пытаясь привлечь на свою сторону людей и вооружить их своими политическими лозунгами. 23 и 24 февраля весь Петроград был заполнен бесчисленными демонстрациями и митингами. 25 февраля 1917 г. в 4 часа 20 мин. генерал Хабалов послал в Ставку генералу Алексееву секретную шифрованную телеграмму (№ 2813-486): «Доношу, что 23 и 24 февраля вследствие недостатка хлеба на многих заводах возникла забастовка. 24 февраля бастовало около 200 тысяч рабочих, которые насильственно снимали рабочих. Движение трамвая рабочими прекращено. В середине дня 23 и 24 февраля часть рабочих прорвалась к Невскому, откуда была разогнана. Насильственные действия выразились разбитием стекол в нескольких лавках и трамваях. Оружие войсками не употреблялось, четыре чина полиции получили неопасные ранения. Сегодня 25 февраля попытки рабочих проникнуть на Невский успешно парализуются, прорвавшаяся часть разгоняется казаками, утром полицмейстеру Выборгского района сломали руку и нанесли в голову рану тупым орудием. Около трех часов дня на Знаменской площади убит при рассеянии толпы пристав Крылов. Толпа рассеяна. В подавлении беспорядков, кроме Петроградского гарнизона, принимают участие пять эскадронов 9-го запасного кавалерийского полка из Красного Села, сотня лейб-гвардии сводно-казачьего полка из Павловска и вызвано в Петроград пять эскадронов гвардейского запасного кавалерийского полка. Хабалов».

В письме Николаю II, находящемуся в Ставке, от 25 февраля 1917 г. (№ 647), его жена Александра Федоровна происходящее в столице описывает так: «…. Это — хулиганское движение, мальчишки и девчонки бегают и кричат, что у них нет хлеба, — просто для того, чтобы создать возбуждение, — и рабочие, которые мешают другим работать.

Если бы погода была очень холодная, они все, вероятно, сидели бы по домам.

Но, это все пройдет и успокоится, если только Дума будет хорошо вести себя. Худших речей не печатают, но я думаю, что за антидинастические речи необходимо немедленно и очень строго наказывать, тем более что теперь военное время».

Ответ Николая Александровича в письме к своей жене от 27 февраля свидетельствует о полном непонимании и недооценке главой Российской империи происходящего в столице: «… После вчерашних известий из города я видел здесь много испуганных лиц. К счастью, Алексеев спокоен, но полагает, что необходимо назначить очень энергичного человека, чтобы заставить министров работать для разрешения вопросов: продовольственного, железнодорожного, угольного и т. п. Это, конечно, совершенно справедливо. Беспорядки в войсках происходят от роты выздоравливающих солдат, как я слышал. Удивляюсь, что делает Павел? Он должен был бы держать их в руках…»

Боевой генерал, командующий всеми российскими войсками, успокаивает главу Российской империи, советуя ему, как решить экономические вопросы. Успокоенный своим начальником штаба, Николай II послал в Петербург генералу Хабалову телеграмму: «Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки, недопустимые в тяжелое время войны с Германией и Австрией. Николай».