Ричард Коул - Лестница в небеса: Led Zeppelin без цензуры

— Боже мой, нет! — взвыл Бонэм. — Карен Карпентер! Карен Карпентер!

Он нервно мерил шагами номер, схватил пепельницу и швырнул её об стену.

— Не могу поверить! Я сдаюсь! Если Карен Карпентер — лучшая барабанщица, я выбрал неправильный бизнес! Лучше водить такси! Кто-нибудь помогите мне, пожалуйста!

Мы все испытывали тревогу перед тем, что ещё напишет пресса. Когда мы прознали, что «Роллинг Стоун» собирается прислать на оставшуюся часть гастролей одного из журналистов, Камерона Кроу, то не знали, чего ожидать. И когда мы его встретили, то подумали: «Господи, он совсем молодой». Но едва он пообщался с музыкантами, все его зауважали. Нас удивило его знание рок-н-ролла в целом и музыки Led Zeppelin в частности. Он однозначно выучил урок и знал, о чём будет писать (в будущем он поставит фильм о рок-н-ролле «Почти знаменит» и получит «Оскара» за сценарий к фильму, основанного во многом на поездках с такими группами, как Led Zeppelin). Опубликованная в журнале статья Камерона получилась весьма хвалебной. К удовольствию Бонзо, его не сравнили с Карен Карпентер!

Мы продолжали колесить по стране, часто приглашая девочек полетать с нами на самолёте. Мне нравилось видеть, как девочки офигевали при виде роскоши. Бонзо же быстро приелось подобострастие. После концерта в Новом Орлеане мы полетели в Техас в компании четырёх девчонок, путешествовавших с нами четыре дня.

— Я устал от этих птах, — сказал мне Бонэм. — Мы можем найти новых?

Когда мы приземлились в Далласе, Bad Company собирались в зону вылетов, их ждал двадцатиместный турбовинтовой самолёт. Гитарист Мик Ралфс попросил спустить трап и мы зашли к ним на пару минут.

— А вы можете забрать этих дур с собой? — попросил Бонзо.

Мик удивился.

— Предлагаю сделку, — ответил он. — Нас достала пара телок, меняем их на ваших четырёх!

И мы обменялись женщинами. Нередко мы относились к девушкам, как к вещам, например, как к бутылке шампанского. Плант убеждал меня:

— Девушки не возражают.

С новыми лицами из окружения Bad Company жизнь в Техасе обещала быть интереснее.

Но пока мы находились в Далласе, новые подруги нас достали.

— Выкини их, — воскликнул Бонзо.

К тому времени его внимание привлек «Корвет Стингрэй» 1966 года, стоявший на другой стороне улицы от нашего отеля. «Я должен получить его», — подумал Бонзо.

— Как найти владельца тачки? — спросил он меня. — Я заплачу любую цену.

Бонзо позвонил Джеку Келли, бывшему агенту ФБР, работавшему у нас в службе безопасности.

— Джек, делай что хочешь, но достань мне эту тачку. Если нужно, арестуй владельца и не отпускай, пока тот не продаст машину мне!

По номеру машины Джек отыскал владельца, и Бонзо предложил купить тачку, выложив наличные. Он заплатил восемнадцать тысяч долларов, и хотя машина не стоила этих денег, Бонэма это не волновало. Ему понравилась игрушка. Он доехал на машине до грузовика, перевозившего автомобили, и заплатил водителю тысячу четыреста долларов, чтобы машину доставили в Лос-Анджелес и подогнали в «Райот Хаусу» к приезду хозяина.

Неделю спустя я возвращался с тремя девушками из «Рэйнбоу» на белом лимузине, который я прозвал «шлюхмобиль». Мы увидели грузовик, припарковавшийся возле отеля, в кузове горел яркий свет. Я попросил нашего водителя остановиться возле грузовика, чтобы получше рассмотреть, что там происходит. Внутри грузовика раздавались какие-то звуки.

«Ррррррр, ррррррр». За рулем «Стингрэя» сидел Бонэм и изображал гонщика, готового стартануть с третьей передачи. Рядом сидел Кит Мун и создавал не меньше шума. К счастью, ключей от машины у них не было, иначе в их нетрезвом состоянии они устроили бы бойню на дорогах Лос-Анджелеса.

Лос-Анджелес был последним пунктом в нашем гастрольном графике: три вечера в «Форуме» и столько же в «Рэйнбоу». Как обычно, на этом этапе нам не терпелось поскорее закончить турне. Тем не менее, соблазны города скрасили пребывание в городе. Мы снова выкупили девятый этаж, часть десятого и одиннадцатого и назвали их «смутные этажи». В нашем распоряжении оказалось множество пустых номеров, в которых мы собирали девчонок и устраивали секс-вечеринки то в одном номере, то в другом. Бонзо повторял:

— Это тяжелая работа, но кто-то должен её делать.

Клише, конечно, но — подобающее случаю.

Одним вечером мы с Джимми притащили двух несовершеннолетних девочек к себе в комнаты. Как выяснилось, отец одной из них довёз дочь до отеля и позвонил на девятый этаж, где охрана проверяла все звонки и решала, соединять с нами или нет.

Короче говоря, папаша разозлился не на шутку.

— Моя дочь в отеле с одним из ваших музыкантов. Я звоню в полицию!

У охраны на это был стандартный ответ:

— Не беспокойтесь. С вами говорит офицер полиции Лос-Анджелеса. Никого похожего на вашу дочь в отеле не наблюдается. Позвоните в другой отель.

Мы ничего не имели против подобного введения в заблуждение — или это была ложь? — чтобы не прерывать вечеринку. Когда вас прикрывает полиция, всё проходит нормально. Так мы жили.

В последний день в «Райот Хаусе» скука окончательно доконала Бонзо. Дабы развлечься, он решил поиграть в баскетбол, только не мячом, а телевизорами, выкидывая их из окна. Один за другим дюжина телевизоров грохнулись на бульвар Сансет, мелкие кусочки стекла и пластика покрыли подъездную дорогу к отелю.

— Со мной не случится ничего неприятного, — сказал мне Бонзо перед показательным выступлением. Вместо того, чтобы выкинуть свой телевизор из номера на южной стороне отеля, он конфисковал телики из номеров роуди с северной стороны. Когда помощник менеджера ворвался в номер на девятом этаже, чтобы поймать злоумышленника, перед его взором предстала картина: номер Бонэма в полном порядке, по телевизору передавали утреннюю мыльную оперу.

Бонэм вёл себя как паинька.

— Я тоже удивился, что за шум, — сказал он озадаченному помощнику.

Затем он повысил голос:

— Послушайте, я гость в этом отеле и был бы вам признателен, если вокруг будет тихо.

Помощник менеджера извинился пере Бонэмом. Когда он покинул номер, я вошёл, и мы грохнули от смеха.

— Угадай, что сейчас вывалится из окна? — спросил Бонзо.

Со злобной ухмылочкой на лице он указал на белый рояль в центре комнаты.

— Нееет, Бонзо, неееет, — ответил я.

Но тут же мы попытались поднять рояль и подтащить его к окну. Вскоре мы поняли, что хоть мы и поднатужимся, рояль всё равно не пролезет в окно.

— Блин, — ответил Бонэм. — Это могло бы привлечь внимание внизу.

Определённую категорию людей Led Zeppelin расценивали в качестве Богов. Элвис, скорее всего, возглавлял список. Но мы уважали и другие таланты. Боб Дилан был одним из них. Неудивительно, как мы разволновались, когда Дилан пришёл на приём, устроенный для журналистов и друзей в Лос-Анджелесе.