Яков Свет - Колумб

Суховато, обстоятельно, со ссылками на старые авторитеты и на путешественников нового времени он описывал народы и страны земной ойкумены. Не очень точно, но, что поделаешь смутны и сбивчивы были те сведения а дальних восточных и северных землях, которыми приходилось пользоваться.

С пером в руках Колумб читал эту краткую географическую энциклопедию и на полях отмечал названия рек, гор, озер, морей Европы и Азии.

По числу маргиналий «Historia Rerum» почти не уступает «Imago Mundi». В этой книге 861 пометка.

Очевидно, даже в итальянском издании Плиния Колумб не испытывал особой нужды. Все, что ему требовалось, он брал у Пьера д'Айи, Марко Поло, Энея Сильвия. Поэтому и поля «Естественной истории» довольно чисты — на них всего лишь 23 пометки.

Неизвестно, когда именно, но, вероятно, довольно поздно к Колумбу попал палимпсест (пергамент, с которого выскабливался первоначальный текст, чтобы внести в него новую запись) с поэмами Сенеки.

Этот римский поэт и философ в своей «Медее» предсказал грядущее открытие земли за Океаном.

Колумб, с его склонностью к мистическим озарениям и верой во всевозможные пророчества, несомненно, уподобил себя ясоновскому кормчему Тифису. Стихи эти он перевел на испанский язык (правда, прозой), и этот перевод сохранился на полях старого палимпсеста:

«Настанут в мире времена, когда Океан ослабит связи вещей, и откроется большая земля, и новый мореплаватель, подобно тому, кто вел Ясона и носил имя Тифис, откроет новый мир, и тогда не будет остров Тиле последней из земель».

Перевод Колумба несколько вольный, и в него внесены вещие слова «новый мир». Так Колумб не называл открытые им земли, хотя после третьего путешествия в его номенклатуру вошел термин «otro mundo» — иной мир.

«Новый мир» звучит здесь не как географическая реалия, это абстрактный символ, но Сенека не случайно заинтересовал автора проекта западного пути.

Сенека был язычником и, конечно, по части пророчеств ни в какое сравнение не шел с псалмопевцем Давидом, Иезекилем, Захарией, Исайей и Ездрой.

Вот что вещали библейские цари и пророки:

1. Псалом XVIII, ст. 2–5: «Небеса проповедуют славу Божью, и о делах рук его вещает твердь.

День дню передает речь, и ночь ночи открывает знание.

Нет языка, и нет наречия, где не слышался бы голос их.

По всей земле проходит звук их, и до пределов вселенной слова их».

2. Иезекиль, гл. XXVI, ст. 18:

«Острова на море приведены в смятение погибелью твоей».

3. Захария, гл, VI, стр. 10:

«И он возвестит мир народам, и владычество его будет от моря до моря и от реки до концов земли».

4. Исайя, гл. XLI, стр. 5:

«Увидели острова и ужаснулись, концы земли затрепетали. Они сблизились и разошлись».

5. Третья книга Ездры, гл. VI, стр. 42:

«В третий день ты велел водам собраться на седьмой части земли, а шесть частей осушил, чтобы они служили пред тобой к обсеменению и обработанию».

Казалось бы, эти библейские изречения прямого (и даже косвенного) отношения к замыслу Колумба не имели.

Но его век не похож был на наше время.

На склоне лет он, опоясав свои чресла вервием, приступит к «Книге Пророчеств» — и каждую строку в ней он будет ценить выше дневников своих великих плаваний. Тогда погрузится он в темные пучины астрологии, острупит свой ум чтением средневековых пустосвятов — толкователей ветхозаветных прорицаний, отдаст часы сна поискам неразгаданных откровений в трудах блаженного Августина, святого Амвросия, Беды Достопочтенного, Иосидора Севильского.

Случится это в 1501 году, когда считанные годы ему останется жить на этом свете. В 1480 году он был еще молод и пророческие видения не тревожили его душу.

Но и в лиссабонские годы он искал в Библии путеводные указания и верил, что над ним витает дух Исайи и Ездры.

Его покоряла неистовая сила Ветхого завета, книги точных расчетов и небесных озарений. В локтях, шекелях, талантах, минах были взвешены и измерены дела людские, стены Соломонова храма и хлеб в гиллилейских житницах.

7 июля 1503 года на острове Ямайка в письме Изабелле и Фердинанду Колумб приведет кое-какие библейские расчеты: «Соломону принесли однажды из одного путешествия 166 кинталов золота… из этого золота он велел изготовить 200 копий и 300 щитов, и покрыть золотом спинку торна, и украсить ее драгоценными каменьями… Давид отказал по своему завещанию три тысячи кинталов золота из Индии Соломону для постройки храма…» Счет идет на испанские кинталы, так удобнее, нo цифры названы с библейской (или с Генуэзской?) точностью. А судьбы людские?

Цари и полководцы, волопасы и мытари шли к славе и позору, достатку и бедности неизречейными путями, ведомые господней волей, и судьбы их были в деснице господней.

Его, господа, веления не дано познать слепцам, которым закрыт путь истинного откровения. Но имеющий очи да видит, и ему открываются пути, заказанные прочим смертным. И ты намечаешь их в коротких милях, в коротких, а не в длинных, ибо недаром вещает Исайя: «они сблизились и сошлись», и недаром говорит Ездра, что воды собрались лишь в седьмой части мира, то есть в «малом море».

Таковы были книжные источники Колумба в пору, когда создавался его проект.

Имелись еще источники эпистолярные. Довольно сомнительные. Это письма знаменитого флорентийского ученого Паоло Тосканелли.

Два письма. Первое Тосканелли адресовал португальскому канонику Фернану Мартиншу, второе — Колумбу. Письмо № 2 было ответом на запрос Колумба, который, ознакомившись с письмом № 1, обратился к флорентийскому космографу за дополнительными разъяснениями и просил его одобрить свой проект.

Эти письма воспроизвел в своей книге Фернандо Колон, и вслед за ним Лас Касас ввел их в текст своей «Истории Индий».

Оба автора перевели, допустив при этом изрядный разнобой, письма с языка оригинала (латинского) на испанский язык, причем текст, данный в первом издании книги Фернандо Колона, подвергся вторичному переводу на итальянский язык. Оригиналы писем неизвестны. В 1860 году X. Фернандес-и-Веласко, библиотекарь Biblioteca Colombiana в Севилье, нашел в Колумбовом экземпляре книги Энея Сильвия Пикколомини копию письма № 2, снятую, как он утверждал, самим великим мореплавателем.

Фернандо Колон считал Тосканелли крестным отцом великого проекта. «Маэстро Паоло… флорентиец, современник самого Адмирала, — писал Фернандо Колон, — был в большей мере причиной того, что Адмирал свое путешествие предпринял с великим вдохновением. Ибо случилось так: упомянутый маэстро Паоло был другом некоего Фернандо Мартинеса, лиссабонского каноника, и они друг с другом переписывались относительно плаваний, совершавшихся в страну Гвинею во времена короля дона Альфонса Португальского, и о том, что надлежит сделать, плавая к Западу. Об этом дошли вести до Адмирала, а он к такого рода вещам проявлял величайшее любопытство, и Адмирал поспешил через некоего Лоренсо Джерарди, флорентийца, находившегося в Лиссабоне, написать упомянутому маэстро Паоло относительно этих дел и послал ему маленький глобус, раскрыв свой замысел. Маэстро Паоло прислал ответ на латинском языке, каковой я и перевожу на наше вульгарное наречие» (58, 46).