Андрей Гетман - Танки идут на Берлин

Донесение полковника Н. М. Иванова об обстановке в районе Костино — Бровцино было получено мною в момент, когда поступила директива фронта [28] Архив МО СССР, ф. 386, оп. 8583, д. 134, д. 49. , уточнявшая дальнейшие задачи наступавшим войскам. Она предписывала 31-й и 20-й армиям возобновить операцию с утра 6 августа и к исходу 8 августа выйти в своих полосах на железную дорогу Ржев — Вязьма. Фронтовой подвижной группе приказывалось продолжать наступление в направлении Сычевки.

6-й танковый корпус, выдвинувший к тому времени свои главные силы в район Зеповское — Засухино — Старое, должен был, не задерживаясь, выступить на Копылово. Оттуда нам предстояло нанести удар в направлении населенного пункта Малое Кропотово и овладеть районом Кривцово — Мостищи — Березовка — Кузьмино, расположенным на меридиане Ржева. Корпус генерала Соломатина получил задачу наступать от Каськова, Покрова, Ровного на Козлово, Хлепень и в дальнейшем выйти к Сычевке. Разгромить противника юго-восточнее этого населенного пункта было приказано кавкорпусу генерала Крюкова, который выдвигался левее, из района Праслово — Красный Пахарь — Семеновское — Кондраково.

Эти задачи не удалось выполнить полностью, хотя они и в дальнейшем, вплоть до конца 1942 г., с незначительными изменениями неоднократно ставились войскам Западного фронта. Порой казалось, что мы близки к цели. Но противнику вновь и вновь удавалось вернуть часть утраченных позиций.

Впрочем, как ни важно было очистить этот район от врага, неизмеримо значительнее была главная задача нашего наступления — не допустить переброску вражеских резервов с западного на сталинградское и кавказское направления, где тогда решалась судьба всего последующего хода войны. И эта задача была с честью выполнена войсками Калининского и Западного фронтов, в том числе и 6-м танковым корпусом.

Чтобы яснее представить дальнейшие события, необходимо прежде всего рассказать хотя бы вкратце о сложившейся к 6 августа обстановке в полосе наступления левого крыла Калининского и правого крыла Западного фронтов.

Еще 30 июля, после начала наступательной операции левофланговых армий Калининского фронта, обеспокоенное вражеское командование начало перебрасывать на угрожаемый участок оперативные резервы, предназначавшиеся для отправки под Сталинград. Подтягивались 1-я и из Вязьмы 5-я танковые дивизии. 31 июля в Сычевке, где находился штаб немецкой 9-й армии, появилась 6-я пехотная дивизия. В начале августа туда же подошла из Смоленска 2-я танковая дивизия. Все они сосредоточивались для действий в районе Ржева и Зубцова против наступавших войск Калининского фронта.

Но после внезапного удара правофланговых армий Западного фронта командование группы армий «Центр» сочло обстановку на сычевском направлении более опасной. 9-й армии было приказано нанести здесь контрудар и отбросить советские войска на исходные позиции. В обороне на реках Вазузе и Гжати были оставлены лишь 253-я пехотная дивизия и ряд мелких вспомогательных отрядов.

Остальные силы армии вместе с тремя упомянутыми танковыми дивизиями должны были нанести контрудар с трех направлений.

Для контрудара на Погорелое Городище был выделен 39-й танковый корпус. Он предназначался для действий 5-й танковой и 253-й пехотной дивизий от населенного пункта Осуга через Буконтово, а 1-й танковой и 6-й пехотной — из Сычевки через Хлепень. 46-му танковому корпусу силами 2-й танковой, 36-й моторизованной и 342-й пехотной дивизиям приказывалось нанести контрудар, из района Карманова. Последовала соответствующая перегруппировка сил противника, и сосредоточенные для контрудара войска начали выдвигаться с запада к Вазузе и Гжати.

В это же время корпуса нашей фронтовой подвижной группы следовали в указанных директивой направлениях. Нам было известно об усилившемся сопротивлении противника на подступах к Вазузе. Имелись сведения и о переброске вражеских резервов в этот район. Но их группировка пока была неясной. Не знали мы и намерений немецко-фашистского командования. Ясно было лишь одно: гитлеровцы приложат все усилия для противодействия нашему наступлению.

Однако первый и немалый успех был уже достигнут. За два дня войска Калининского и Западного фронтов прорвали оборону противника на широком фронте и в глубину до 30 км, нанесли врагу значительные потери. Наконец, серьезным успехом являлся тот факт, что в бои начинали втягиваться оперативные резервы немецко-фашистского командования, сковывание которых на этом направлении и являлось одной из главных целей Советского командования.

Утро 6 августа застало наш корпус в пути. Еще ночью были подготовлены два маршрута, проходившие на стыке 31-й и 20-й армий. Один из них вел от Засухина через Шилово на Гнездилово, второй — от населенного пункта Старое через Бубново к Буконтово. Определили и построение для ввода в прорыв.

В первом эшелоне корпуса выдвигались 6-я мотострелковая и 200-я танковая бригады, которыми командовали полковники А. Н. Комолов и И. Г. Москвин. Непосредственно за ними следовал командир корпуса с оперативной группой. К исходу дня к нему присоединялся первый эшелон штаба корпуса (командный пункт) во главе с полковником Н. С. Комаровым, перемещавшийся не более двух раз в сутки. Далее — 22-я танковая бригада полковника И. П. Ермакова. Она была назначена во второй эшелон, как и бригада полковника Н. М. Иванова, уже выдвинувшаяся в район Костино — Бровцино.

За всеми силами корпуса развертывался второй эшелон штаба корпуса (тыловой пункт управления). Он перемещался по мере необходимости.

Танковые бригады в пути следования строились по единому принципу. Каждая из них имела передовой отряд и головную (боковую) походную заставу. Затем выдвигались танковый батальон, за ним штаб бригады, снова танковый батальон и, наконец, средства усиления. Такое построение корпуса и бригад для ввода в прорыв обеспечивало должное управление войсками в сложных условиях, давших себя знать в тот же день.

Началось опять-таки с мучений на очень испортившихся дорогах. Первым стал отставать понтонный батальон, чьи тяжелогруженые машины местами вообще не могли двигаться самостоятельно. Был единственный выход — буксировать их, как и весь остальной автотранспорт корпуса, тракторами и даже легкими танками. Последнее категорически запрещалось. Но я вынужден был дать разрешение, так как в противном случае к моменту подхода к Вазузе отстали бы не только переправочные средства, но и все наши автомашины с мотострелковыми частями, боеприпасами, горючим и продовольствием.

Несмотря на принятые меры, двигались мы все же медленно. Дождь лил не переставая. Ближе к полудню возникло новое, более сложное препятствие. На подходе к урочищу Семичастный Мох, покрытому лесами и болотами, выяснилось, что дороги в этом районе, с утра еще казавшиеся более или менее терпимыми, теперь в результате усилившегося дождя превратились в сплошную непроходимую топь. Пришлось нам, как и 8-му танковому корпусу, выдвигавшемуся левее, обходить ее с северо-запада.