М. Томара - Бабек

Предприимчивые арабы пускались в далекие северные страны для продажи товаров своей страны и закупки мехов и других ценных заморских продуктов, а также рабов. Мы видим их на Волге в царстве хазар и болгар, мы встречаем их на берегах Балтийского моря, в городах Германии и южной Франции.

Великолепные богослужебные одеяния пап, епископов и аббатов богатых монастырей Италии и других государств Европы были плодом кропотливого труда ремесленников Египта, Багдада, Ирана.

Пряности, перец, гвоздика, корица, шафран, мускатный орех, потребляемые в большом количестве богатыми феодалами Европы, попадали туда с Дальнего Востока, проходя через руки купцов Багдада, Басры и других городов Савада.

Богатства, которые наживались ими, были очень велики. Купцы, обладавшие состоянием в несколько миллионов дирхем, не были редкостью:

Не только торговля широко развернулась, мощный толчок получила и промышленность.

В те времена, конечно, не было фабрик и заводов, но в городах процветали ремесла. Многие иранские города еще в старину, до арабского завоевания, славились искусными ремесленниками в различных отраслях промышленности. Некоторые отрасли были созданы арабами. Однако отличительной чертой этой промышленности была работа на двор, на знать, выработка предметов роскоши. Деревня продолжала жить натуральным хозяйством и потреблять собственную продукцию. В городах классовое расслоение было очень резкое, были богатые зажиточные купцы, хозяева мастерских, и была беднота, перебивавшаяся со дня на день, которой было не до покупки промышленных товаров, кроме крайне необходимых.

Одной из наиболее видных отраслей промышленности в империи была стекольная. Арабы застали ее в цветущем виде в Сирии и ввели ее с успехом в Багдаде; выделывали эмалированное стекло, стеклянную посуду с инкрустацией из золота и серебра, литое стекло, из стекла делали фальшивый жемчуг. В Багдаде же выделывались великолепные лампы для мечетей, украшенные надписями, большей частью белые с голубой орнаментацией. Многие вазы были украшены выжженными на них фигурами. Вазы изготовлялись самых разнообразных форм.

Из железа выделывались изделия в самой Аравии, но главным центром производства был Иран, особенно южные его провинции, Керман и Фарс, где металлическая промышленность процветала до прихода арабой. Славились также железные изделия из Ферганы. Специальной отраслью железоделательной промышленности Аравии, а также Савада, была выделка оружия и панцырей. Особенно искусно выделывали панцыри и кольчуги, золоченые, покрытые шелковой материей, позолоченные шлемы и боевые палицы. Из стали выделывались зеркала, так как искусства выделывать их из стекла еще не знали.

Особенно процветала текстильная индустрия; сырьем служили хлопок, который возделывался в Саваде и южном Иране, шерсть, которую давали стада племен, кочевавших в Аравии, в Сирии, в степях Ирана и Средней Азии, а также в горах Табаристана, шелк из прикаспийских провинций, лен из Египта. Выделывались главным образом дорогие, тонкие ткани. Почти каждый город имел свою специальность. Один выделывал парчевые одежды, другой — прозрачные газовые материи, третий — атлас или бархат.

Все эти драгоценные ткани потреблялись в громадном количестве двором халифа, и не только для одежд его семьи и его челяди, численность которой доходила до многих тысяч, но особенно на подарки. Известно, что на Востоке и до сих пор существует обычай одаривать людей, которых хотят почтить, халатами и кафтанами. Этот обычай был уже в полном ходу при Аббасидах, и такие почетные одежды из парчи, из атласа и других дорогих тканей они раздавали во множестве а дни больших праздников, особенно в праздник нового года.

Дорогие материи шли не только на одежды, но и на обивку стен дворцов и на палатки; полы и тахты покрывались коврами, часто шелковыми. Ковровое производство было старинной отраслью промышленности в Иране, а усиленный спрос для двора и придворных в Багдаде довели его до высокой степени совершенства.

На высоком уровне стояло и ювелирное искусство, обработка драгоценных металлов. По моде того времени женщины носили золотые обручи на щиколотках, кольца на пальцах ног и тяжелые браслеты на руках и на шее.

Промышленность работала на роскошь двора и придворных. Торговля велась предметами роскоши для того же двора. Все миллионные доходы государства и высокопоставленных лиц уходили на эту роскошь. На производительные цели не тратилось ничего. Только первые Аббасиды — Мансур и сын его Махди — произвели некоторые затраты на улучшение искусственного орошения в Саваде, запущенного во время гражданской войны, низвергшей Оммайядов, но ведь Савад был самой драгоценной жемчужиной в их короне: из 400 миллионов дирхем дохода государства он приносил около ста. Другие провинции ничего не получали, из них только выкачивали ежегодно миллионы и ничего им за это не возвращали.

И потому весь расцвет торговли и промышленности, лишенных широкой потребительской базы, был призрачен, мог держаться только, пока растущие нищета и разорение провинций не иссушат золотого потока, пока провинции будут платить. А между тем уже во время расцвета халифата показывались грозные предвестники того, что золотой поток иссякает, что скоро провинции перестанут платить.

Если сравнить доходы государства во времена Мамуна с доходами его предшественников, видно ослабление платежеспособности населения. Если до Мамуна (775–786 гг.) весь доход составлял 411 миллионов дирхем, то при нем он спустился до 372 миллионов.

Необходимо отметить, что некоторые провинции уже вовсе перестали платить. Таковы были на крайнем западе провинции Ифрикия (северная Африка), на востоке Синд, т. е. завоеванная арабами северозападная часть Индии.

Если падение доходов большинства провинций свидетельствует об ослаблении платежеспособности населения, о росте нищеты и разорения, то прекращение поступлений с этих далеких окраин указывает на прямое ослабление мощи халифата: Ифрикия была отдана Гаруном в управление ибн Аглабу и закреплена за его потомством. Аглабисты номинально признавали верховную власть халифов: поминали их на пятничном богослужении и чеканили их имена на монетах, но во всем остальном были вполне независимы и при Мамуне никакой дани не присылали в Багдад, а халиф не имел достаточно силы, чтобы заставить их платить.

В Синде управление провинцией было захвачено эмирами, которые совершенно не считались с правлением халифа, не испрашивали даже у него утверждения в должности, а опирались исключительно на своих приверженцев. И тут халифы были бессильны заставить их подчиняться центральному правительству.