Павел Лукницкий - Сквозь всю блокаду

Живописный городок сохранился полностью. На южном мысу, образующем его бухту, сложены в штабели, погружены на вагонетки узкоколейки свежие доски, заготовленные на лесопильном заводе. Сам завод остался невредим, — стоит только мастерам стать у рабочих мест, чтоб лесопилка заработала полным ходом, снабжая инженерные части нашей наступающей армии. Против высокой кирки, в которой какой-то музыкант-сержант вдумчиво играет на широкозвучном органе, полуциркульными рядами белеют кресты: множество гитлеровских захватчиков, сраженных пулями советских воинов, нашли здесь свою могилу. С другой стороны кирки, у самого моря, тянутся беспорядочно набросанные холмы свежих могил, — нужно было бы много времени, чтобы поставить над ними кресты, а времени не нашлось.

Буйно разросшиеся кусты персидской сирени обступают яркоцветные дома городка. В них — хаос, все то же свидетельство торопливости бегства захватчиков, живших здесь вместе с семьями. В комнатах домов — груды разбросанного имущества, перевернутая мебель, письма, журналы и документы. Дома городка, баркасы на берегу, груды брошенного оружия, оперативные документы финских штабов, все — наше, и много работы в Койвисто сегодня трофейным командам, инвентаризующим даже каждую найденную здесь мелочь.

Чтобы оказаться здесь — так неожиданно для противника, — наши войска должны были пройти сквозь приморские укрепления линии Маннергейма. С сорокового года всему миру известно, что она собой представляла.

Но за три года нынешней войны она была вновь насыщена инженерными сооружениями, множеством огневых точек. Прежние противотанковые рвы были углублены, леса, холмы и перешейки между озерами оплетены новыми рядами колючей проволоки, а бреши в бесчисленных рядах надолб закрыты новыми надолбами. Десятки новых дотов, минные поля и многие другие препятствия встали перед нашими войсками в эти дни барьером, казавшимся противнику непреодолимым.

Наши войска с ходу прорвали обновленную и усиленную линию Маннергейма. Только тот, кто воочйю видит гигантскую мощь нашей техники, непрерывным потоком движущейся вперед по всем дорогам, идущим к Выборгу, кто вместе с войсками проходит сам сквозь все укрепления третьей оборонительной полосы врага, может получить ясное представление о силе, сокрушившей эти укрепления.

Перед нами укрепленный район Сейвясте. Это — предполье. На Приморском шоссе — раздавленные нашими танками немецкие пушки. Среди полевых цветов, между деревьями девственного леса тянутся ряды колючей проволоки. Гранитные надолбы встают рядами то здесь, то там. Дальше, за Мустаоя, перед рокадной дорогой, отходящей от берега в глубь перешейка (и там пересекающей обе железные дороги на Выборг), тянутся глубокие траншеи. За ними — снова надолбы в четыре ряда, за надолбами противотанковый ров. Широкой полосой дальше темнеют минные поля — взорванные, перепаханные, обезвреженные.

Вот, над самой дорогой, вывороченные стены железобетонного дота, за ним опять (уже на перешейке между Финским заливом и озером Кипинолан-Ярви) ряды проволочных заграждений, от которых остались только вывороченные колья да разметанная проволока. Дальше — бесчисленные бугры свеженарытой земли. Это очищенные нами ячейки автоматчиков, пулеметные гнезда, дзоты.

В северном конце перешейка, — там, где сегодня, на месте взорванного вчера, возник новый мост, где сегодня козыряет проезжающим офицерам белокурая регулировщица, — снова россыпь новых ячеек, сплошь усеявших лес. Еще дальше, в трех километрах за Муриллой, опять надолбы, и противотанковый ров, и обезвреженные минные поля, и траншея. Вдоль всей береговой гряды — бесчисленные дзоты, опустелые, разбитые, никому больше не угрожающие.

Вот немецкое орудие, брошенное за бруствером вместе с передком, полным неиспользованных снарядов. Вот огромный ствол другого, уже извлеченный из разрушенного дзота и поставленный на бревенчатые полозья, чтоб его можно было увезти гусеничным тягачом. Вот две противотанковые пушки…

И всюду в лесу видны взятые нами в бою богатые трофеи. В начале линии Маннергейма техника врага уничтожена, искромсана нашим огнем и танками, разбита. В тылу этой линии, как свидетельство растерянности врага, — неповрежденные пушки, брошенные застигнутой врасплох и побежавшей прислугой. Здесь наши части ворвались в Койвисто.

В глубь Карельского перешейка — в Сумме и в Лейпясуо, взятых сегодня частями, расширяющими прорыв, — та же картина.

Линия Маннергейма не задержала наступления наших войск ни на один день. Вся западная ее часть сокрушена и пройдена.

Сегодня войска рвут и крушат опорные пункты ее восточной части. Южное побережье Суванта-Ярви и Вуокси-Ярви уже очищено.

Ходит волнами зеленая рожь на полях за линией Маннергейма. Эту рожь будем жать и убирать мы, печь хлеб будут русские хлебопеки в Выборге…

20 июня

В ночь на сегодня при бомбежке четырьмя самолетами бухты Кивикомяки Л. С. Ганичев ранен. «Эмка» разбита. Я нахожусь в передовом стрелковом полку майора С. Ф. Семенова, штурмующем левую окраину Выборга. Только что к нам приезжал командир наступающей с левого фланга 46-й стрелковой дивизии подполковник Борщев, и мы втроем с ним и с белокурым голубоглазым Семеновым (представленным к званию Героя Советского Союза) под кустом сирени изучали крупномасштабную карту. Борщев расчерчивал красным карандашом квадраты, ставил батальонам полка новые задачи.

108-й стрелковый корпус генерал-майора Тихонова подступил с южной стороны к городу. 314-я и 90-я стрелковые дивизии ведут бой на его окраине. На той же южной окраине дерутся самоходки подполковника Котова и танки полковника Соколова, а правее — танки подполковника Ковалевского и танковая бригада полковника Проценко. Многие другие дивизии охватывают город полукольцом. С моря к городу приблизились корабли Балтфлота, высаживают десанты на острова. Тяжелая работа достается саперам: все подступы и дороги минированы, все многочисленные переправы взорваны.

Полк майора С. Ф. Семенова и 1078-й полк Яненко (314-й сд) поддерживаются минометным полком гвардии майора Ф. Е. Шаблия и, конечно, всяческой артиллерией. Выйдя с Приморского шоссе на косу, вклинившуюся в залив, минометчики бьют своими стодвадцатимиллиметровками по Выборгу.

…Выборг ясно виден и без бинокля. Тяжелый миномет Степана Клочкова стоит между двумя гранитными валунами на овальной, поросшей строгими соснами высоте. Эта высота венчает собою оконечность узкой и длинной косы, примыкающей с юго-запада вплотную к окраине Выборга. Город и косу разделяет только узкий пролив. Приморское шоссе перекидывается через него мостом, воздвигнутым на трех гранитных быках. Наступающим частям стоит только перейти мост, чтоб оказаться в городе. И возле моста уже два часа подряд шумит бой, хотя основное направление удара штурмующих войск совсем не здесь, а отсюда далеко вправо, — с той юго-восточной окраины Выборга, где не нужно форсировать водных преград, где свободно вступают в город магистральное Выборгское шоссе и три, слившиеся в одну железные дороги: от Кексгольма, от Ленинграда и от Койвисто. Там, давя сопротивляющегося врага, к городу все ближе приливает громада наших вышедших на штурм войск — танки, самоходные орудия и пехота.