Вера Засулич - Воспоминания

Вл. Дегаев приехал в Женеву в январе 1882 г.

Т. е. как убийцу Мезенцова.

В действительности Вл. Дегаеву в это время было около 20 лет.

«Сергей» — Кравчинский.

Вл. Дегаев признался Л. Г. Дейчу в своих сношениях с Судейкиным.

В. И. Засулич имеет в виду статью А. П. Корба о С. П. Дегаеве, напечатанную первоначально в № 4 «Былого» за 1906 г. и перепечатанную в ее книге «Народная Воля». (Воспоминания о 1870–1880 г.г., М. 1926, стр. 160–175). В то время, как В. И. Засулич рассказывает, что Вл. Дегаев дал согласие на предложение Судейкина под влиянием своих родных, А. П. Корба утверждает, что инициатива принадлежала ему самому. При этом А. П. Корба добавляет, что решение Вл. Дегаева было санкционировано единственным бывшим в то время в Петербурге членом Исполнительного Комитета «Народной Воли» Савелием Златопольским. «Златопольский, — пишет А. П. Корба, — не отклонил Володю от мысли поступить на службу к Судейкину. Он выяснил юноше всю трудность пути, на который зовет его Судейкин, указывал на возможность того, что его самоотречение останется без всяких результатов для партии и пройдет бесследно, но он не воспротивился решительным образом осуществлению проекта Судейкина, тогда как одного слова было бы достаточно, чтобы удержать юношу от ложного шага. Савелий Златопольский был поглощен идеей залечить рану, нанесенною партии арестом Клеточникова». А. П. Корба оговаривается, что «остальные члены Комитета порицали Златопольского за его затею с Володей Дегаевым». (Назв. сочин., стр. 165 и 170). Однако, надо иметь в виду, что перед своей поездкой за границу Вл. Дегаев заезжал в Москву, где виделся с другим членом Исполнительного Комитета Граневским, чтобы получить адреса Дейча и Кравчинского. Одновременно с этим Я. Стефанович, который в это время также был членом Исполнительного Комитета, послал Л. Г. Дейчу письмо, в котором сообщал, что в скором времени в Женеву приедет молодой человек, которому Исполнительный Комитет просит помочь в выполнении возложенных на него очень важных поручений и с которым в то же время надо быть чрезвычайно осторожным. (Л. Г. Дейч. Провокаторы и террор. По личным воспоминаниям. Тула. 1927, стр. 7 и 12).

Вл. Дегаев был арестован в октябре 1881 г. в Петербурге; при аресте у него были найдены прокламации.

Под старшими В. И. Засулич имеет в виду брата Вл. Дегаева Сергея Петровича и его сестру, из которых первый был активным народовольцем, а вторая сочувствовала партии и оказывала ей кое-какие услуги.

Выпрашивая у Судейкина разрешение на поездку за границу, Вл. Дегаев мотивировал ее желанием сблизиться с эмигрантами и, заручившись их рекомендациями, вернуться в Петербург, чтобы завязать более тесные сношения с революционерами.

В 1881 г. между «Народной Волей» и группой эмигрантов-чернопередельцев произошло сближение. Жизнь в Западной Европе, знакомство с ее политическим строем и рабочим движением привели к тому, что чернопередельцы стали признавать политическую свободу необходимой для дальнейшего развития России. Придя к такому заключению, они решили присоединиться к «Народной Воле». Як. Стефанович поехал в Россию и вошел в Исполнительный Комитет «Народной Воли». Л. Г. Дейч собирался последовать его примеру. В. И. Засулич вместе с Л. Л. Лавровым стала во главе заграничного отделения Красного Креста «Народной Воли».

О том, при каких обстоятельствах и под влиянием каких побуждений Вл. Дегаев открылся Л.Г. Дейчу, см. подробный рассказ в назван, выше книге Л. Г. Дейча.

Среди современников Вл. Дегаева были люди, считавшие его, не таким вполне безгрешным, как рассказывает В. И. Засулич. Ольга Любатович в своих воспоминаниях высказываем уверенность, что из-за Вл. Дегаева был сорван подготавливавшийся ею побег Н. А. Морозова. После того, как Любатович сказала Вл. Дегаеву, что ей известно о том, что Морозов содержится в доме предварительного заключения, последний немедленно был переведен в Петропавловскую крепость. (См. ее воспоминания «Далекое и недавнее». «Былое», 1906 г. № 6, стр. 144).

К этому месту воспоминаний В. И. Засулич, Л. Г. Дейч в «Былом» сделал следующее примечание. «Это не совсем так, — память, очевидно, изменила Вере Ивановне; Володя соглашался вернуться и вскоре действительно, уехал».

В письме к Як. Стефановичу от 2 февраля 1882 г. Л. Г. Дейч указывал, что Судейкин через свои сношения с Вл. Дегаевым желал проследить остатки Исполнительного Комитета «Народной Воли». Письмо это опубликовано в 3-м сборнике «Группа Освобождение Труда».

В. И. Засулич ошибается: Ошаниной в это время в Париже еще не было.

О свидании Судейкина с Вл. Дегаевым после его возвращения в Россию А. П. Корба рассказывает: «Судейкин встретил — его довольно сурово. Он заявил ему, что до сих пор не видал результатов от своих стараний извлечь какую-нибудь пользу из деятельности своего молодого агента и от расходов, потраченных на него, что он ему дает еще некоторое время для исправления дурного мнения, которое он составил о его пригодности к „делу“, но если образ действий ело не изменится, то им придется расстаться. Володя обещал оправдать оказанное ему доверие…» В мае Судейкин призвал его к себе, чтобы дать окончательную отставку. Он излил перед ним всю горечь своего разочарования и в заключение сообщил ему обязательства, которые в дальнейшем на него налагал. Для Володи наступил призывной возраст, и он должен был отбывать воинскую повинность. Судейкин потребовал, чтобы от отправился в один из полков, расположенных в Саратове. — «Устройтесь так, — сказал он ему на прощанье, — чтобы правительство никогда больше не слышало о вас». Это звучало угрозой, и Володя съежился под ее ударом… Он поторопился сдать юнкерский экзамен и выехал на службу в Саратов. (А. П. Корба. Назван, сочин., стр. 167).

Имеется ряд указаний на то, что еще весной 1882 г. Судейкин познакомился с Сергеем Дегаевым. Этим и объясняется его разрыв с Владимиром. Вступив в сношения с таким авторитетным и видным членом «Народной Воли», каким в то время был Сергей Дегаев, Судейкин перестал нуждаться в услугах Владимира. Мягкость, проявленная Судейкиным при разрыве с Владимиром, объясняется желанием Судейкина укрепить отношения, наладившиеся между ним и С. Дегаевым.

«Вольное Слово» — газета, выходившая с июня 1881 г. по май 1883 г. в Женеве при ближайшем участии М. П. Драгоманова и объявившая себя органом «Земского Союза». Официальным редактором «Вольного Слова» первоначально был А. П. Мальшинский, а с 1 начала 1883 г. — Драгоманов. Программа «Вольного Слова» не выходили за рамки буржуазного демократизма. Одною из основных своих задач «Вольное Слово» ставило борьбу против политического террора. В 1912–1913 г.г. в нашей исторической литературе развернулась оживленная полемика относительно «Вольного Слова». В. Я. Богучарский в своей книге «Из истории политической борьбы в 70-х и 80-х г.г. XIX века» (М. 1912 г.) высказал убеждение, что того «Земского Союза», от имени которого, якобы, издавалось «Вольное Слово», в действительности никогда не существовало и что газета, которой руководил Драгоманов, была органом Священной Дружины, тайной организации, действовавшей в 1881–1882 г.г. и ставившей своею задачею, конкурируя с официальной полицией, вести борьбу против революционного движения. Догадка Богучарского вызвала возражения со стороны Б. А. Кистяковского. В своей книге «Страницы прошлого» (М. 1912 г.) он пытался доказывать, что Земский Союз существовал, как не вполне оформленная организация либеральных земцев и что «Вольное Слово» действительно было органом этого, Союза. Выход книг Богучарского и Кистяковского вызвал появление ряда статей по вопросам, затронутым названными авторами. Одною из таких статей была статья В. И. Засулич, напечатанная в № 6 «Современника» за 1913 г. Однако, эти статьи не внесли полной ясности в историю «Вольного Слова», и вопрос, поставленный Богучарским, продолжает оставаться спорным. Некоторую ясность в него внесло опубликование дневника ген. Смельского, заведовавшего в Священной Дружине тайным розыском («Голос Минувшего», 1916 г. №№ 1–6). В этом дневнике Смельский, между прочим, записал: «Граф Шувалов (организатор Священной Дружины) высказал, что издающееся в Женеве „Вольное Слово“ есть издание нашей Священной Дружины, на что тратится значительная сумма». Это свидетельство Смельского могло внушать некоторые сомнения, поскольку было известно, что Смельский являлся в Дружине тайным агентом официальной полиции, стремившейся добиться закрытия Священной Дружины, как неприятного для нее конкурента, а потому старавшейся приписать Дружине конституционные стремления. Однако, опубликованная в 1927 г. в XXI т. «Красного Архива» «отчетная записка» Священной Дружины доказала, что Смельский был прав: «Вольное Слово» действительно было основано Священной Дружиной и должно было, по мысли его создателей, «поднять почвенные вопросы и стараться путем анализа и критики русского революционного движения обездолить беспочвенных народовольцев». К этому надо, добавить, что сам Драгоманов не подозревал, в чьих руках он был игрушкой и искренно до конца своих дней был уверен в существовании Земского Союза. Таким образом в настоящее время спор между Богучарским и Кистяковским можно считать окончательно решенным в пользу первого из них. Однако, это не лишает большого интереса и исторического значения статью В. И. Засулич, содержащую в себе много ценных указаний по вопросу об отношении революционной эмиграции начала 80-х годов к Драгоманову и — «Вольному Слову».