Владимир Архангельский - Фрунзе

И снова басмачи, обращение к мусульманскому населению Ферганской области. В стиле лапидарном, с большим нажимом на растущую сознательность дехкан. Конец терзаниям страны! Резкий перелом начинается в политике Советской власти в Туркестане. «Все негодяи, грабители, примазавшиеся к революционной власти для достижения своих личных целей, изгоняются из ее рядов. Начинается привлечение к власти широких кругов мусульманского населения города и кишлака. Устанавливается полное равноправие всех национальностей. Прекращаются все безобразия отдельных представителей власти. В войсках создается с прибытием свежих сил из центра порядок и дисциплина… Дехкане, помогайте искоренить басмачество! Разоружайте бандитов, ловите шпионов! «Ныне чаша терпения иссякла, и с басмачами будет беспощадно покончено вооруженной рукой… Смерть врагам народа — разбойникам и грабителям!».

Теперь у Фрунзе оставалась одна заноза в сердце — самодержавный Сеид-Алим-Тюря-Джан в древней Бухаре.

По данным разведки, возросла его армия за лето двадцатого года: в регулярных войсках 16 тысяч штыков и сабель, 23 орудия; в ополчении — по кишлакам и фортам — 27 тысяч солдат и 32 орудия. У Фрунзе войск было вчетверо меньше, но он полагался на их революционный энтузиазм.

Подтягивая полки и бригады к Самарканду, он и сам перебазировался туда со штабом. И ждал сигнала бухарских коммунистов, до которых дошла весть о казни Абдукарима Тугаева палачами эмира.

Гонцы принесли известие о восстании бухарцев в Сакар-Базаре и Чарджуе 28 августа 1920 года. Они создали Военно-революционный комитет и обратились за помощью к властям Советского Туркестана. В тот же день Фрунзе подписал приказ в Самарканде:

«В ряде местностей Бухары вспыхнуло революционное движение. Настал час решительной схватки подавленных и порабощенных трудящихся масс Бухары с кровожадным правительством эмира и беков. Полки нарождающейся бухарской Красной Армии двинулись на помощь родному народу. Красные полки Рабоче-Крестьянской России обязаны стать подле них. Приказываю всей нашей вооруженной мощью прийти на помощь бухарскому народу в этот час решения.

Командиры и комиссары! На вас смотрит сейчас вся Советская Россия и ожидает от каждого исполнения его революционного долга!

Вперед, за интересы трудящихся Бухары и России!

Да здравствует возрождающийся бухарский народ!

Да здравствует нарождающаяся Бухарская Советская Республика!»

29 августа красные полки подошли к Бухаре.

Надо было обладать революционной решимостью коммуниста и удивительным даром стратега, чтобы повторить редчайший в истории штурм крепости силами, составляющими одну четвертую сил осажденных! Это был усложненный суворовский маневр под Измаилом в 1790 году, когда прославленный генералиссимус брал крепость почти на равных: 31 тысяча русских на 35 тысяч турок.

Под Бухарой был выполнен охватывающий короткий и стремительный удар. В движение были приведены три группы нападения: с запада — Чарджуйская, с юга — Каганская, с северо-востока — Катта-Курганская. И резервная группа с Самаркандского направления. «Идея операции заключалась в стремительном движении войск с заключительным штурмовым ударом по Бухаре, — писал Сиротинский. — План операции предусматривал также недопущение помощи эмиру из-за границы. Эта задача возлагалась на Амударьинскую флотилию, гарнизоны городов Керки и Термеза и расположенные вдоль границы части 1-й армии».

Кроме войск эмира, кроме крепостных высоких стен города, толщиной в три верблюда, поставленных бок к боку, на пути красных войск были раскаленные зноем пески, удушливая пыль и безводье. А в самом городе — цитадель кремля, знаменитого Арка.

Фрунзе подготовил специальный обоз с водой — в бурдюках, погруженных на лошадей, верблюдов и ишаков. Но запас ее вскоре кончился, а эмир приказал перекрыть оросительную магистраль, чтобы подорвать боевой порыв задыхающихся от жажды красноармейцев.

В ночь на 1 сентября командующий назначил общий штурм крепости. Орудийная канонада, треск пулеметов, винтовочные залпы с обеих сторон, бомбовые удары Фрунзе с самолетов; крики штурмующих, вопли и проклятия осажденных, стоны раненых; дым пожарища, зловещее зарево за стенами крепости — давно невиданный бой в Средней Азии.

На все кидался эмир: перекрыл воду, чтоб изнурить красных от жажды, но сам задыхался от удушливого дыма горящего хлопка; высылал против штурмующих крепость бухарцев, узбеков, таджиков, туркмен религиозные процессии, за которыми укрывались его солдаты с пулеметами и с винтовками; рассылал гонцов за помощью к афганской границе. Но уже ничто не помогало!

Стена была взорвана динамитом. В ее брешь лавиной кинулись красные бойцы, завязав бои на улицах и площадях Бухары. Поймали в Арке куш-беги Усмана с назирами, но эмир успел бежать поймой Зеравшана и укрылся в кишлаке Понедельник, по-таджикски — Дюшамбе.

Фрунзе приехал в Бухару 2 сентября. И воочию убедился, как было трудно бойцам вести бой и под мощными стенами крепости и в городе: узкие улочки, где не разъехаться двум арбам, тупики, дувалы, море плоских глиняных крыш, откуда так удобно вести прицельный огонь по штурмующим. И величественная площадь Регистан, куда направлены дула орудий из эмирского Арка.

Неописуемо было ликование народа в связи с крушением последней монархии на необъятных землях Советской России. И эта радость победы отразилась в торжественной телеграмме командующего в Москву:

«Крепость Старая Бухара взята сегодня штурмом соединенными усилиями красных бухарских и наших частей. Пал последний оплот бухарского мракобесия и черносотенства. Над Регистаном победно развевается Красное Знамя мировой революции . Эмир с остатком приверженцев бежал, меры к его задержанию приняты. Вся центральная и северная Бухара уже установила революционный режим. Войска Российской и Бухарской Красной Армии приветствуют с радостной вестью рабочих и крестьян Туркестана и всей России».

В конце сентября в Иваново-Вознесенском губисполкоме получили с нарочным из Самарканда деревянный ящик, похожий на саркофаг. Там оказался бархатный темно-малиновый халат с узорами из крупного жемчуга и замысловатыми цветами из чеканного золота. И расшитая золотой нитью тюбетейка, и сабля, и кинжалы, инкрустированные зернами бриллиантов и бирюзы. И записка: «Халат эмира Бухарского, оружие Мадамин-бека и других басмаческих вождей, в подарок ивановскому музею. М. Фрунзе ».

Толпами собирались ткачи поглядеть диковинную вещь. И даже прикинули халат на весах — в нем было три с лишним пуда!..

Самого Михаила Васильевича Бухарский ревком наградил шашкой и кинжалом. На клинке шашки были дорогие слова друзей: «Дана в знак благодарности от имени бухарского революционного народа товарищу Командующему Туркестанским фронтом М. В. Фрунзе за активное участие в Бухарской революции 5 сентября 1920 года».