Дмитрий Медведев - Диана: одинокая принцесса

По словам одного из друзей принцессы, Кенсингтонский дворец превратился в «сумасшедший дом».

«Когда во дворец приезжал Чарльз, там тут же воцарялась совершенно необычная атмосфера, – признается массажист Дианы Уна Шэнли-Тоффоло. – Оба супруга были заметно напряжены. Диана чувствовала себя очень скованной в его присутствии»[41].

Принцесса нервничала. Как результат – участилась приступы булимии, которые, по ее собственным словам, стали еще более «неистовыми и буйными»[42].

Летом 1986 года Диана отдыхала на Майорке с королем Испании Хуаном Карлосом и его супругой Софией.

«Я ненавижу эту поездку, – скажет она позже. – Они все думали, что Чарльз самое лучшее создание на свете. И кто такая эта девчонка, которая приехала с ним? Я знала, что во мне что-то есть. Но я никак не могла сделать так, чтобы это увидели и другие. Все время каникул я провела вниз головой в унитазе. Мне было так плохо…»[43].

О том, насколько плохо было принцессе, можно судить по воспоминаниям известной портретистки Эмили Патрик, сеансы у которой Диана посещала после возвращения с Майорки.

«Принцесса была напряжена от корней волос до пят, – говорит Эмили. – Она не переставала двигаться и постоянно хотела обсудить проблемы похудения. Сразу было видно, что Диану что-то не устраивает в ней самой, и она тщательно старалась это скрыть»[44].

Этим же летом во время одной из ссор с Чарльзом Диана схватила перочинный нож и ударила себя сначала в грудь, а затем в каждое из бедер. Было «море крови», но, как утверждала принцесса: «Мой муж не обратил на это никакого внимания»[45].

На самом деле это не так. Сказать, что подобная эмоциональная неразбериха нисколько не беспокоила принца, значит погрешить против истины. В ноябре 1986 года, доведенный до отчаяния, Чарльз признался одному из своих друзей:

«Меня как будто заперли в клетке. Я мечусь по ней взад-вперед, стремясь найти выход и вырваться на свободу. Насколько ужасным может быть несовместимость в характерах, и насколько разрушительным оказывается подобное воздействие на основных участников этой экстраординарной драмы! В сложившейся ситуации есть все необходимые компоненты для греческой трагедии»[46].

Главным виновником разворачивающейся в Хайгроуве и Кенсингтонском дворце «греческой трагедии» Чарльз видел именно себя. «Я никогда не думал, что все это закончится подобным образом, – написал он в одном из своих писем. – И как я смог допустить, чтобы все пошло кувырком…»[47].

Диане требовалась профессиональная психологическая помощь. Вновь в жизни принцессы появились психиатры, и вновь они оказались бессильны. Единственным шагом вперед можно считать лишь откровенное признание Дианы в том, что она страдает булимией.

Заявление принцессы не стало неожиданностью. Окружение королевской семьи все чаще стало подозревать в состоянии Дианы что-то неладное. Прислуга, например, постоянно перешептывалась о странных вечерних набегах на кухню с опустошением холодильника.

«Мы все видели, что происходит, но никак не могли понять – почему Диана не поправляется?» – вспоминает матрос с яхты «Британия»[48].

Фотограф Артур Эдвардс, снимавший принцессу, ужасался:

«Я был поражен, насколько Диана похудела. Платье висело на ней, словно на скелете. Кости выпирали сквозь кожу»[49].

Скрывать булимию было бессмысленно. Но о чем принцесса умолчала, так это о тяжести приступов, что сделало дальнейшее лечение малоэффективным. В результате, как вспоминает сама Диана, «врач прописал мне таблетку и предложил заткнуться»[50].

Не способствовало выздоровлению и чувство недоверия, которое Диана питала к врачам и близким друзьям своего мужа:

«Они постоянно пытались показать мне, что я неуравновешенна и больна. По их мнению, лучше всего, если я побуду дома и некоторое время просто отдохну. На самом же деле они хотели разрушить меня как личность, изолируя от общества»[51].

Именно в этот период принцесса Уэльская начинает активно увлекаться оккультными науками. В Кенсингтонский дворец приглашаются медиумы, астрологи, хироманты, графологи, экстрасенсы, а также множество всевозможных целителей, использующих нетрадиционные методики лечения: остеопаты, специалисты по акупунктуре и японскому массажу биологически активных точек шиатцу, ароматерапевты и гидротерапевты. Специалистов было слишком много, а их выбор не всегда подчинялся законам логики. Впрочем, перефразируя известные слова Владимира Жаботинского, «логика – наука греческая, и в данном случае она ни к чему».

Увлечение принцессы нетрадиционными целителями было вызвано двумя причинами – одной явной, другой не очень. В основе явной лежит самая обычная потребность в общении. Диане был чужд стиль бесед, который веками вытачивался в королевских резиденциях. «Все придворные говорят загадками, – недоумевала она. – Они никогда не выражают свои мысли прямо, и вам постоянно приходится самому додумывать, что же они хотели сказать на самом деле»[52].

У Дианы была Ферджи, но ее присутствия было явно недостаточно для заполнения коммуникативного вакуума. Принцессе требовались еще собеседники, которым она смогла бы выговорить все, что наболело у нее на душе.

«Я была потрясена, когда Диана буквально на первой же встрече стала посвящать меня во все свои проблемы, как будто мы были знакомы уже много лет, – удивлялась астролог Дебби Франк. – Такое ощущение, что ей просто нужен был кто-то, с кем можно было поговорить»[53].

«Иногда она просто звонила, чтобы рассказать, как провела день», – вторит ей медиум принцессы Рита Роджерс[54].

Энергетическую целительницу Симону Симмонс, которая также пользовала принцессу, эта особенность даже возмущала:

«Диану очень трудно было лечить, потому что едва она входила ко мне в кабинет, как начинала говорить без умолку. Обычно первые десять минут у меня уходили только на то, чтобы ее успокоить. Затем принцесса начинала задавать бесчисленные вопросы. Когда же я тактично предлагала ей немного помолчать, она тут же говорила: „Сейчас, сейчас, только сначала я должна тебе сказать то-то и то-то, а иначе я не смогу успокоиться“. После того как я давала ей возможность выговориться, у нее тут же появлялась другая тема, которую ей срочно требовалось обсудить»[55].

Однажды, чтобы успокоить Диану или по крайней мере занять ее чем-нибудь другим, только не разговорами, Симона предложила ей смородиновые леденцы. К концу сеанса вся пачка леденцов была пуста![56]

Второй и значительно более важной причиной обращения Дианы к столь нетривиальному поиску помощи извне стала попытка найти путь к себе и преодолеть хроническую неуверенность в собственных силах.

«Нетрадиционные методики лечения были необходимы, потому что давали ей надежду, что она сможет отыскать ответы на интересующие ее вопросы, что она сможет справиться со своими проблемами, – считает Симона Симмонс. – Ведь на самом деле Диана была очень неуверенным в себе человеком. Я бы даже сказала, она была одной из самых неуверенных личностей, которых я когда-либо знала. Душевные переживания заставляли ее искать утешение самыми необычными способами, и вряд ли был хоть какой-то вид терапии, который она не попробовала»[57].