Юрий Безелянский - Кинозвезды. Плата за успех

Итак, более 170 фильмов! «Это значит, — отмечал Мастроянни, — что я ни на минуту не остановился. Играть — единственное, что меня возбуждает, заставляет чувствовать себя живым». И парадокс: ни одного личного «Оскара», хотя он и неоднократно номинировался на премию. Грегори Пек, обойдя его в одной из номинаций, сказал в интервью: «Я, конечно, счастлив, но Мастроянни сильнее меня». Лишь в 1992 году Марчелло Мастроянни получил «Оскар» и премию Сезар за общий вклад в киноискусство.

И маленький курьез. Мать Марчелло Ида смотрела все фильмы сына. Однажды, выходя из кинотеатра, упала и сломала шейку бедра. Но не стала сетовать на этот счет, а была в ярости по другому поводу: «Если бы я хоть пошла смотреть картину с Марчелло! Так ведь это был фильм с Альберто Сорди!»

Жена Мастроянни Флора однажды сказала: «Марчелло так уж устроен — порхает, словно мотылек безо всякого смысла». Это верно и неверно. Смысл был: Мастроянни страстно любил путешествовать и постоянно стремился к перемене мест. В этом стремлении он иногда оказывался в совершенно неожиданных местах, и снимался у почти неизвестных режиссеров. Дважды его занесло в Россию, где он снялся в картинах «Подсолнухи» (1969) и «Очи черные» (1986) «И натерпелись же мы там холода…» — говорил Мастроянни. Он снимался в Конго, Бразилии, Алжире, Марокко, Венгрии, Аргентине, Англии и т. д.

В документальной ленте «Да, я помню» Мастроянни признавался: «Я всегда проживал приключения так, словно это рассказы, сказки, в которых я персона привилегированная. С другой стороны, должен признать, вне моего ремесла у меня нет каких-то особых интересов. В этом, пожалуй, моя ограниченность. Нет у меня никакого выдающегося духовного и культурного богатства. Нет охоты ходить в кино или в театр. О музеях и говорить нечего, они не нравятся мне. Мой главный музей там, куда приводит меня кинематограф. Поэтому я стараюсь почаще сниматься в фильмах, дающих мне возможность путешествовать».

Мастроянни не стеснялся говорить о том, что бывает ленив и трусоват, когда приходится принимать твердые решения. «Мне всегда нравилось напускать на себя вид лентяя: так, казалось, от меня скорее отстанут». А еще в Марчелло никогда не умирал мальчишка, охочий до озорства. И в этом смысле он очень сошелся со своим большим другом Федерико Феллини. Сколько розыгрышей они вместе придумали! А как соревновались в приобретении автомобилей! В ленте «Да, я помню» Мастроянни вспоминает: «Глупая игра, сколько денег было выброшено на ветер. В этом тогда была наша инфантильность, мальчишество… Сегодня я мог бы составить хороший монтаж из фотоснимков, на которых я запечатлен рядом с каждой машиной. Хотя бы для того, чтобы показать внукам — если они у меня появятся, — каким кретином был их дед».

Самоирония — характерная черта Мастроянни.

«Марчелло, — утверждал Феллини, — это великая личность. Преданный друг, чистосердечный и искренний человек, исполненный здравого смысла, из тех, кого можно встретить только в романах или некоторых американских фильмах 30-х годов».

Американский стандарт? Но есть и русская аналогия. Критик Лев Аннинский писал о Мастроянни: «По какой-то незримой заклейменности это было лицо русского интеллигента. Лицо человека, который обязан быть добрым, терпимым и прощающим в обстановке, когда никто никому ничего не прощает».

Как актер, Мастроянни, обласканный толпами поклонников и поклонниц, никогда не был суперзвездой. Наоборот, он всегда был скромен и демократичен, без всяких признаков величия. Он никогда не капризничал и обладал замечательным чувством юмора.

Со всеми кинодивами, с которыми снимался Марчелло Мастроянни, судя по светской хронике, его связывали любовные отношения. Так или не так? Сам Мастроянни не любил откровенничать, а тем более, бахвалиться. Он всегда скромно опускал глаза и говорил:

— Нет, я не соблазнитель сердец. Для меня любовь — движение взаимное. В нем я участвую всего наполовину. Правда, всегда начинал движение первым. Бывали и неудачи. Мечтал о Мэрилин Монро, но увы… Я никогда не был «налетчиком». Специализировался «на взглядах». Молчаливых, застенчивых, но полных значения…

О, эти томные взгляды Марчелло!

Первая любовь Марчелло была в раннем детстве: ему понравилась девочка с косичками Сильвана, и он подарил ей розу, а для того, чтобы она лучше пахла, опрыснул ее мамиными духами. Потом была другая Сильвана — киноактриса Сильвана Мангано, но она дала Марчелло, как говорится, от ворот поворот. Спустя годы, — ирония судьбы! — она дважды была женой Мастроянни по сценариям кинофильмов.

В 25 лет Марчелло Мастроянни женился на Флоре Карабелло, дочери известного музыканта. Они прожили в браке более 40 лет. В 1952 году у них родилась дочь Барбара, но брак этот был далеко небезоблачный. Флора сразу поняла, что Марчелло не способен хранить верность одной женщине. Почти обо всех его романах она узнавала из теленовостей и выпусков газет. Но Флора постоянно утешала себя, что итальянскому мужчине нужно оставить немного свободы. Пусть погуляет. Рано или поздно обязательно вернется к жене. И Марчелло действительно неизменно возвращался. Народная мудрость гласит: «Итальянец может обожать жену, с легкостью заводить любовниц, но по-настоящему он любит только одну женщину — свою мать». И Флора пыталась быть для Марчелло в двух ипостасях: жены и матери.

В 1968 году Мастроянни снимался в фильме с характерным названием «Любовники» с американской актрисой Фэй Данауэй. Он вспоминал: «Наша связь началась с поцелуя на съемочной площадке, как и было предусмотрено сценарием, я обнял ее и начал целовать… Это было как молния…» За молнией последовал ураган страстей. Он заметался, начал строить планы на новую семейную жизнь. Но так долго строил планы и не предпринимал никаких решительных шагов, что решительная американка выставила его за дверь.

Конечно же, он вернулся к верной и испытанной Флоре. Спустя годы Мастроянни столкнулся с Данауэй в Нью-Йорке, и она захотела встретиться с ним приватно, на что Марчелло ответил:

«А зачем?»

Через три года после расставания с Фэй Данауэй Мастроянни в 1971 году столкнулся с красавицей из красавиц Катрин Денёв. Опять же съемки фильма, да и название подходящее — «Время любви». Позднее Мастроянни так описывал эту «лав стори»:

«Впервые мы увидели друг друга на съемочной площадке. У меня было скверное настроение — только что кончилась моя связь с Фэй Данауэй, а Катрин еще не совсем оправилась после разрыва с Франсуа Трюффо. В общем, и мне, и ей нужно было найти какой-то новый интерес в жизни… Мы были вместе три года, и это было счастливое время. Увы, киношные связи часто кончаются разрывом. Я работал в Италии, она — во Франции, и к тому же постоянно была в разъездах. Она сама сказала мне, что всё кончено! „Наша история подошла к финалу. Бесполезно так продолжать — всё превратилось в скучную привычку… Давай поставим точку“».