Юрий Безелянский - Кинозвезды. Плата за успех

Роберт Де Ниро — истинное воплощение американской мечты.

На волне двух своих первых киногероев Рокки и Рэмбо — Сильвестр Сталлоне из малоизвестного актеришки превратился в суперзнаменитого и супербогатого киноактера мира. Но это уже финал. А мы вернемся к прологу.

Сильвестр (у него есть и более короткое имя — Слай) родился 6 июля 1946 года в Нью-Йорке в семье небогатого парикмахера. Отец, Фрэнк Сталлоне, итальянского происхождения. Мать, Жаклин, американка с французско-одесскими корнями. Сам Слай считает себя стопроцентным американцем и всячески это подчеркивает.

Стоп. О матери чуть подробнее. Жаклин Сталлоне — незаурядная, яркая и весьма оригинальная женщина. Бывшая акробатка, танцовщица на проволоке, она часто водила сына не просто в цирк, а поднималась с ним под купол арены, воспитывая тем самым в мальчишке бесстрашие. Жаклин Сталлоне гордится своими взрослыми детьми — киноактером Сильвестром, кинокомпозитором Фавном и фотомоделью, художницей и писательницей Тониан. Но и сама Жаклин добилась немалого: она — известный продюсер шоу-бизнеса, знаток астрологии. В 1989 году вышла в свет книга «Власть звезд», где она рассказывает о значении астрологии в нашей жизни, своей вере в звезды и влиянии светил на судьбу кинозвезд. Самое время привести отрывок из этой книги.

«Давайте представим на минутку, что я не мать Сильвестра и ничего не смыслю в астрологии. Если провести опрос мнений среди тех, кто встречался или работал с этим „итальянским жеребцом“ („Итальянский жеребец“ — первая картина, в которой снялся Сталлоне. — Ю.Б. ), то, я уверена, самой распространенной реакцией будет чистосердечное, неописуемое страстное благоговение.

Его невозможно не любить. В нем есть искреннее смирение. Любое соприкосновение с ним вызывает положительные эмоции, ощущение, что тебя наполняет живительная энергия.

Теперь вернемся к действительности. Я его мать и, к тому же, не самый худший астролог. Я уже убедительно доказала вам, что тем, кто родился под знаком Рака, суждены большие дела. Я знала, что мой сын, когда он вырастет, никогда не будет таким, как другие дети нашего квартала. Но даже хорошо зная его карту рождения, в которой кармическое расположение планет обещало известность международного масштаба, я не перестаю изумляться его успехам. Я должна сознаться, что сама идея и опыт беременности не входят в круг моих представлений о приятном времяпрепровождении. Ничего удивительного, ведь я Стрелец. Но в течение девяти месяцев беременности, предшествующих рождению малыша Слая, у меня было странное чувство, что я купила счастливый лотерейный билет.

Я усердно и долго молилась, как любая мать, ожидающая рождения, чтобы мой ребенок был здоров и счастлив, даже не надеясь, что мои молитвы будут услышаны. Я представить себе не могла, как Господь наградит меня за мои молитвы.

Зная всё, что я знаю об астрологии, и вырастив, и воспитав этого малыша, я всегда на очередной его триумф реагировала следующим образом: „Ну что еще может произойти?“, или „Чего еще теперь ждать?“, или „Этого не может быть!“

Каждый раз, когда очередной репортер спрашивает меня, что я чувствую в связи с тем, что мой сын стал суперзвездой, мне хочется сказать: „Вы что, идиот?“ Сказать, что я испытываю восторг и ликование, что это особая честь быть мамой Сталлоне, — значит ничего не сказать о моей радости».

Если смотреть подряд сталлоневские сериалы о Рокки и Рэмбо, то бросается в глаза страсть к жестокости и садизму, некое упоение жестокой силой. Откуда это? В интервью еженедельнику «Нэшнл инкуайер» Сильвестр Сталлоне признался: «Мальчишкой я был еще злее, чем Рокки и Рэмбо, вместе взятые». А далее Сталлоне поведал такую историю…

«Я родился в Нью-Йорке, в том месте, которое назвали Адовой кухней. Мой отец, итальянец-иммигрант, едва понимал по-английски… Когда мне было 5 лет, родителей чуть не вышвырнули из квартиры. Я забрался на Рождество на почту, где лежали посылки жильцам дома, и сорвал с них адресные ярлыки, и никто не мог понять, кому что прислали… Тогда же я попытался пройтись по карнизу балкона третьего этажа и свалился вниз. Я бы умер, но судьба явно благоволила ко мне: упал я на огромную живую изгородь. Чудесным образом отделался лишь царапинами…

Когда я еще был мальчишкой, отцу удалось наскрести немного денег, чтобы мы переехали из Нью-Йорка в Страну Надежд. Ею оказался штат Мэриленд, где мы поселились в очень скромном доме. И там у меня начались страшные неприятности… Привязав к ботинкам куски дерева с вбитыми в них большими гвоздями, я возомнил себя скалолазом и с помощью веревки стал взбираться по стене на крышу дома. К сожалению, в стене остались дыры от гвоздей, и соседи были просто в бешенстве. Мой собственный дом оказался продырявленным. Родители не знали, что делать, я получил кучу тумаков. Но и это не помогло. И меня отвели к детскому психиатру…

Когда мне было 7 лет, я влюбился в двух близняшек из второго классе. Чего я только ни делал, чтобы заинтересовать их. Но все это не производило никакого впечатления. Их отец сказал, что Сильвестр Сталлоне „не в себе“. Возможно, он был прав. Во всяком случае, собственного отца я довел до сумасшествия.

В 10 лет я свинтил фары с отцовского автомобиля, разбил крышу его нового „хадсона“, превратив ее в нечто похожее на яичницу с помидорами. Папаша был очень этим расстроен.

К 12 годам я сменил 13 школ. Меня выкидывали за плохое поведение или в конце года просто говорили: „Можешь не возвращаться“.

Я никогда не забуду, как самый здоровый парень в нашей школе подошел ко мне на вечере я сказал: „Я размозжу тебе башку в туалете!“ Я спросил: „За что? Почему бы тебе не найти девчонку и не пойти с ней потанцевать?“ И он ответил: „Ты мне не нравишься. Даже твое имя раздражает!“ Наконец я произнес: „О'кей, пойдем выйдем!“ И мы дрались, и я побил его — это оказалось очень просто. С тех пор меня зауважали. Но это недолго продолжалось — меня перевели в другую школу. Там парни были еще сильнее и злее. Поэтому я начал заниматься боксом.

…Мы переехали в Филадельфию. В первый же день я зашел в магазинчик, и какой-то парень подошел ко мне и врезал по зубам, сбив с ног. Я выждал шесть месяцев, пока не подготовился к „ответу“. Пригласил его в гости на обед, но никакого обеда не было и вообще никого в доме не было. Пропустив его внутрь, я запер дверь — и правосудие свершилось…

Я постоянно воровал у отца автомобиль, а однажды удрал на нем на шесть месяцев и попал в аварию. Помню, как я разбудил отца рано утром и показал ему квитанцию на штраф за отчаянную езду. И, не дожидаясь развязки, уехал без прав, хотя мне еще было мало лет. Кажется, впервые отец лишился полностью дара речи. Он только мотал головой. У него уже не было сил выдрать меня.