Дмитрий Медведев - Черчилль: Частная жизнь

Военная слава и первые медали не скроют от Черчилля всех ужасов колониальной войны. В письме к своей бабушке, герцогине Мальборо, Уинстон напишет: «Я часто задаю себе вопрос — имеют ли британцы хоть малейшее представление о том, какую войну мы здесь ведем? Само слово „пощада" давно забыто. Туземцы жестоко пытают раненых и безжалостно уродуют тела убитых солдат. Наши солдаты также не щадят никого, будь то невредимый или раненый». [132] Бедарида Ф. Черчилль. С. 44. Своему сослуживцу Реджинальду Барнсу он признается, какое неизгладимое впечатление произвели на него действия пехотинцев Сикхского полка, когда они бросили раненого туземца в печь для мусора, где тот сгорел заживо. [133] Gilbert M. Op. cit. P. 76.

После расформирования Малакандской армии Уинстон был вынужден снова вернуться в тихий Бангалор, где даже дожди служили развлечением. Единственное, что его утешало, так это новые слухи о якобы готовящемся военном походе в Судан. Шутка ли, вторая египетская экспедиция — спустя сто лет после первой! Этого Черчилль никак не мог пропустить. Оставалось только в очередной раз выехать из провинциального Бангалора и попасть в состав вооруженных сил, расположенных в Северной Африке.

Приступив к осуществлению задуманного, Уинстон столкнется с враждебным к себе отношением. Многим был не по душе «культ энергии и славы», исповедуемый молодым лейтенантом. За его спиной все чаще стало раздаваться:

— Да кто такой этот малый? Почему он принимает участие во всех военных кампаниях, совмещая журналистику и службу в армии? С какого рожна генералы должны к нему хорошо относиться и вообще как он умудряется получать столько отпусков в своем полку? Вы посмотрите на большинство — они только и делают, что работают, работают да работают, а в результате даже на дюйм не сдвинулись в своих желаниях и целях. Нет, это уж слишком. Может, он и добьется успеха, но сейчас младший офицер Черчилль должен познать всю рутинность и монотонность военной жизни!

Были и куда более откровенные высказывания. Уинстона в лицо называли «саморекламщиком», «охотником за медалями», «искателем славы» и т. д. и т. п. [134] Churchill Winston S. My Early Life. P. 161. Главным же было то, что подобное, мягко говоря, неблагоприятное отношение, испытывал к нему не кто-нибудь, а сам главнокомандующий египетскими войсками генерал Герберт Китченер. Поэтому неудивительно, что на заявку Уинстона об участии в новой экспедиции ему было отказано. Для кого-то это могло прозвучать как приговор, но только не для Черчилля. Он спокойно взял очередной отпуск и 18 июня 1898 года отплыл из Бомбея в Лондон.

Прибыв 2 июля в столицу, Уинстон начинает задействовать все имеющиеся в его распоряжении ресурсы. Сначала он обращается за помощью к своей матери:

— Я знаю, ты со своим влиянием в обществе сможешь мне помочь. Сегодня век напористых и пробивных, и мы просто обязаны быть самыми находчивыми и предприимчивыми. [135] Письмо от 10 января 1898 года. Churchill Randolph S. Op. cit. V. I. P. 385.

Леди Рандольф использует все свое очарование, чтобы в личной беседе с генералом Китченером склонить последнего на их сторону. Но сирдар остается непреклонным.

Получив отказ во второй раз, Уинстон обращается за помощью к премьер-министру лорду Солсбери. Но даже он окажется бессильным. На просьбу первого министра королевы Китченер ответит с вежливостью дипломата и твердостью генерала:

— Сэр, к моему глубокому сожалению, все места уже заняты. Но даже если что-то и появится, я подыщу другую кандидатуру.

Нужно было обладать самоуверенностью Черчилля, чтобы и на отказ премьер-министра не опустить руки и продолжить борьбу. Непоколебимый в своей решимости принять участие в суданской кампании, Уинстон обращается к близкому другу своего отца, генерал-адъютанту сэру Ивлину Вуду.

Сохранилось письмо, где Вуд упоминает о предстоящей помощи:

Дорогая Дженни! [136] Немного фамильярное обращение, учитывая нормы того времени.

Сирдар отказался взять мистера Черчилля к себе. Я пишу, чтобы уверить тебя, мы примем значительные меры в данном вопросе. Я позвоню тебе завтра после своей велосипедной прогулки в 9 или 10 часов.

Твой любящий, Ивлин Вуд. [137] Письмо от 10 июля 1898 года. Jenkins R. Churchill. P. 38.

Что же это были за «значительные меры», которые смогли бы повлиять на зачисление Уинстона в состав суданской экспедиции? Дело все в том, что генерал Китченер отвечал только за командование египетскими войсками. Принимая во внимание масштабность предстоящей кампании, на помощь египтянам также были высланы британские экспедиционные войска. Последние подчинялись Военному министерству и находились вне сферы влияния сирдара. Именно это противоречие между Киченером и военным ведомством и предложил использовать сэр Ивлин Вуд.

«Значительные меры» оказались успешными. Спустя всего две недели Черчилль был приписан к 21-му уланскому полку, в котором как раз незадолго до этого скончался один из младших офицеров.

Из Военного министерства Уинстон также получил официальную бумагу, в которой значилось:

«Вы приписаны сверхштатным лейтенантом в 21-й уланский полк, принимающий участие в суданской кампании. Сейчас Вы должны отправиться в Каир и отрапортовать о своем назначении командиру полка. Вы должны понимать, что все расходы на предстоящую операцию оплачиваются из Ваших личных средств и в случае Вашего ранения или смерти не последует никаких обращений к денежным средствам британской армии». [138] Churchill Winston S. Op. cit. P. 166.

Позже Черчилль признается одному из своих друзей:

— Мне потребовалось немало усилий, чтобы принять участие в данной экспедиции. И если бы не смерть офицера, я бы вряд ли преуспел. [139] Gilbert M. Op. cit. P. 90.

На самом деле кончина сослуживца была хотя и необходимым, но далеко не достаточным фактором. Связи также сыграли свою не менее значимую роль.

2 августа 1898 года Черчилль прибыл в 21-й уланский полк, расквартированный в Каире. На следующий день они отправились в далекий 2 240-километровый переход на юг в сторону столицы дервишей Омдурман. Делясь своими мыслями по поводу кампании, Уинстон напишет леди Рандольф: «Дней через десять начнется масштабное сражение, одно из самых суровых за последнее время. Меня даже могут убить, хотя я в это не верю. Я больше чем когда-либо убежден в своей неуязвимости». [140] Письмо от 24 августа 1898 года. Churchill Randolph S. Op. cit. V. I. P. 405–406.

Предчувствия не обманут Черчилля ни в отношении предстоящей битвы, ни в отношении собственной неуязвимости. 2 сентября в раскаленных песках сойдутся две огромные силы — восьмитысячная армия англичан и восемнадцатитысячная армия египтян против шестидесятитысячной армии дервишей, которые, сделав ставку на численный перевес, выступят восьмикилометровым фронтом, пытаясь взять противника в кольцо. В распоряжении англичан будут восемьдесят пушек, пятьдесят пулеметов «максим» и прикрытие канонерскими лодками с Нила.