Юрий Алексеев (2) - Евгений Чудаков

Новая экономическая политика в отношении пробега принесла отличные плоды. Руководители и автомобилисты-любители на местах идею поддержали. ЦУМТ, ЦУГАЗ, Резинотрест и другие крупные государственные организации, заинтересованные в результатах пробега, «поскребли по сусекам» и набрали большую часть необходимых средств. Из зарубежных представительств СССР одна за другой стали приходить заявки от автомобильных фирм Германии, Италии, Франции, США на участие в пробеге. Стартовые взносы иностранцев и советских экипажей, выставляемых на небывалые еще в России соревнования, обещали покрыть все расходы. К началу лета стало ясно: пробег состоится!

Однако в июне возникло новое препятствие. Намеченный первоначально маршрут пришлось менять сразу по нескольким причинам. Во-первых, оказалось, что петроградские автомобилисты хотят устроить автопробег самостоятельно. Чтобы не распылять силы, включили Петроград в маршрутные карты, а петроградцев пригласили участвовать и в общих испытаниях, и независимо от этого в гонках на кольцевой трассе, которую предстояло выбрать вблизи от города.

Во-вторых, из-за желания иметь в маршруте не менее 500 километров грунтовых дорог пришлось перебрать до десяти возможных участков, последовательно отказываясь от каждого из них, так как один за другим из-за проливных дождей они становились абсолютно непроезжими.

Наконец, весь маршрут предстояло проверить колесами, подготовить на местах обеспечение пробега. Для этого комитет назначил специальную комиссию, для которой выделили легковой автомобиль «пирлесс» и полугрузовик «фиат». Еще две недели потребовалось, чтобы собрать деньги для работы подготовительной группы на маршруте. На рассвете 23 июля комиссия тронулась в путь по трассе будущего пробега. Людям, сидевшим в «пирлессе» и «фиате», предстояло проехать почти 2 тысячи километров по дорогам центральной России. С современных позиций — увеселительная прогулка для автотуристов. По обстановке того времени — путешествие, полное трудностей и неожиданностей.

Листая отчеты об этой поездке, удивляешься — как же сильна в нас склонность к идеализации прошлого! Во всем, даже в погоде, как мы уже замечали. Раньше, мол, говорят, с июня по август в Подмосковье, да и по всей центральной России, всегда бывало тепло и сухо, как в Крыму. Говорят… А члены комиссии пишут совсем другое. «В течение двух недель до отправления комиссии и во время ее путешествия (то есть весь июль и половину августа 1923 года) лил дождь», — написано в отчете о подготовительной поездке.

Маршрут начинался в Москве, проходил через Юхнов, Вязьму, Смоленск, Витебск, Псков, Петроград, Новгород, Тверь и заканчивался в Москве. Лишь около 200 километров — от Москвы до Юхнова — комиссия проехала спокойно. Дальше начались приключения. Грунтовый участок от Юхнова до Смоленска (около 320 километров) оказался почти непроезжим и, как было написано в отчете, «превратил комиссию в ремонтно-дорожный отряд… Машинами комиссии было проломано восемнадцать мостов, а личным составом исправлено приблизительно 30 погонных саженей мостов». Дорога давала возможность двигаться со скоростью, не превышающей 4 километров в час. Из Вязьмы грузовик «фиат» был отправлен по железной дороге, так как решили, что участок Вязьма — Дорогобуж — Соловьев Перевоз он пройти не сможет. На протяжении всего маршрута было «обнаружено только два дорожных знака».

Но перспективы великого будущего подогревали энтузиазм «комиссионеров», которым они сумели заразить на трассе пробега немало людей рядовых и руководящих, тех, от кого в значительной мере зависел успех грандиозного мероприятия. Через три недели, усталые, но довольные, как раньше писали в сочинениях ученики младших классов, а теперь часто пишут газетчики, первопроходцы вернулись в Москву и доложили, что пробег проводить можно, но грунтовые участки из его трассы надо исключить. Расстояние от Юхнова до Смоленска решили пройти по шоссе, в обход грунта, через Рославль.

Окончательный маршрут для испытания грузовиков во избежание непредвиденных осложнений избрали еще более простой: Москва — Тверь — Вышний Волочек — Тверь — Москва. А мотоциклы решили пустить подальше, но по заведомо хорошей дороге: Москва — Петроград — Москва.

Рано утром 16 сентября на Красной площади в Москве выстроилось пятьдесят легковых машин, участвующих в пробеге. На этот раз их приветствовало солнце на ясном небе. Оно играло на никелированных пробках радиаторов, путалось в колесных спицах. Здесь были представлены всемирно известные марки автомобилей: «мерседес», «форд», «додж», «фиат», «ситроен» (тогда у нас произносили и писали «цитроен»). Были и такие, названия которых стали ныне экзотикой — АГА, НАГ, гупмобиль. Собранный из агрегатов разных марок силами энтузиастов института «намикар» представлял в пробеге отчаянных автолюбителей НАМИ.

Кремлевские башни отражались в защитных очках водителей, среди которых были и известные всей Европе гонщики, такие, как Зайлер, Шталь, Бертхольд, Каньо, и пионеры отечественного автомобилизма, такие, как суровый шофер командорской машины пробега Н. И. Иванов и радостный, улыбчивый Д. К. Карельских за рулем «намикара».

Кроме водителей в машинах размещалось довольно пестрое общество: представители зарубежных фирм, спортивные комиссары, механики, руководители автохозяйств, журналисты и даже двадцать артистов, которые собирались давать концерты во время остановок на трассе пробега (всего двести участников).

Напутствуемые многочисленной пестрой толпой зрителей автомобили один за другим, с небольшими интервалами выруливают с площади. Экипажи берут направление на Подольск, с тем чтобы, миновав город, повернуть на Юхнов — Рославль. Баки и двигатели машин опломбированы. Наконец-то в условиях продолжительного дорожного испытания можно будет выявить сравнительные качества надежности двигателей, оценить экономичность машин разных марок. За каждую неисправность двигателя, требующую поднятия капота, — штрафные очки, как и за перерасход горючего, требующий дозаправки. Если замена колеса в пути потребует больше пяти минут — дополнительный штраф. Все направлено на то, чтобы определить наиболее подходящую для страны конструкцию автомобиля, выявить самую практичную модель, установить единые эксплуатационные нормы.

Трудности дают о себе знать уже на первой сотне километров. Не дойдя до Юхнова, останавливается «намикар». Раздосадованный Карельских вынужден сорвать пломбу, поднять капот… Через десять минут он огорчается еще больше — поломка двигателя серьезная, устранить ее можно лишь в мастерской. Автомобиль сходит с дистанции.