Федор Елисеев - Казаки на Кавказском фронте 1914–1917

И все это «живая быль», показатель дружбы, неразрывного братства и горделивого достоинства казачьего.

Это был день незабываемый для обоих полков, радостный и более чем праздничный в нашей всегда тусклой боевой обстановке.

А у господ офицеров? Полковник Потто приглашен был к себе нашим командиром полка. Он, единственный из полка, жил в доме, но не в палатке. Итак, офицеры двух полков были предоставлены самим себе, что всегда так приятно, когда нет среди них высшего начальства, могущего их цукать. И самый старший среди нас оказался хоперец, войсковой старшина Ларионов, признанный душа-человек. В нашем полку не было штаб-офицеров. И вот — под ласкающей тенью дивных чернослив, осыпанных обильным урожаем, в своем безудержном порыве гостеприимства — «левый фланг» многочисленных хорунжих-кавказцев после необходимых официальных тостов «вырвал» власть у «правого фланга» матерых есаулов, уже затянул нашу, общую для всех кавказских войск традиционную застольную песню:

В ответ, также по традиции, несутся шумные овации хоперцев:

— Якши иол!.. Чох саул! — И стаканы вновь полны…

— Славному и дор-рогому нам Пер-рвому хоперскому полку «Мравол джамие»!.. — кричит-провозглашает кто-то — и все офицеры по традиции поднимаются на ноги и торжественно, словно гимн, поют эту замечательную и музыкальную грузинскую песнь «Многие лета».

Поток прорвавшейся наружу дружбы и веселья готов был затянуться до бесконечности, но вернулся с обеда полковник Потто и поднял всех с бурок на ноги.

Поблагодарив кавказцев за столь широкое радушие, он тут же сказал своему полковому адъютанту хорунжему Ларионову только два слова:

— Жорж, генерал-марш!

Ординарец «на носочках» побежал в полк, и… полились дивные, будирующие своей нежностью и воинской истомой звуки походного марша, зовущие к боевому выступлению:

У всех «хворь веселия» как рукой смахнуло. До того беззаботно веселящийся бивак взметнулся, словно огнем потревоженный муравейник. С разных сторон бивака хоперцы быстрым, легким кошачьим бегом бросились к своим коновязям. Конные вестовые быстро подали офицерских лошадей. Все закипело на биваке такой быстротой, словно на него напал враг. Но… то была самая обыкновенная казачья воинская сноровка, выполняемая под звуки походного марша.

Ровно в пять минут 1-й Хоперский полк был готов. Два часа времени, данные генералом Шарпантье, закончились быстро и незаметно для всех. Вновь с песнями, но уже более гиковыми, Хоперский полк, эскортируемый всеми офицерами-кавказцами, с полковым хором своих трубачей вытянулся по длинной главной улице Вана, шпалерами усеяв обочины ее густыми толпами армянского населения.

Это движение Хоперского полка к биваку своей дивизии у восточного берега озера Ван могло быть величественным и воински импозантным для любой столицы мира. Но здесь, для азиатского города, это было что-то небывалое за все его многие века существования. Впереди — человек сорок офицеров, как у всех кавказцев, одетых в разноцветные черкески, в разнообразные папахи, на разнообразных лошадях, но всяк по-своему хорош, красив и привлекателен. Два полковых оркестра трубачей по очереди гремят бравурными маршами, а позади них каждая сотня в отдельности, числом шесть, — заливаются воинственными песнями. С расширенными от радости глазами жители-армяне влюбленно смотрели на казаков. Из окон французского консульства две воздушные феи, как все француженки красивые и соблазнительно пикантные, слали нам воздушные союзнические поцелуи, от которых два десятка сотников и хорунжих обоих полков жестоко ерзали в седлах, нарушая строевой порядок…

Далеко за полночь, когда все четыре полка Кавказской кавалерийской дивизии спали сном праведным и когда нас покинули все старшие офицеры, группа неугомонных и любвеобильных хорунжих обоих полков, сидя на бурках и испив до дна «чашу дружбы», расцеловавшись на прощание, разошлись, разъехались по своим бивакам, чтобы почти ни с кем не встретиться н и к о г д а… Рок войны висел уже над многими. Революция и Гражданская война унесли их в лучший мир. И среди первых — любимца 1-го Хоперского полка и их адъютанта хорунжего Жоржа Ларионова. В чине подъесаула он был расстрелян местными красными в своем Баталпашинском отделе в 1918 году, до прибытия туда войск Белой армии, как видный и очень популярный офицер среди хоперцев.

В 1910 году он окончил Владикавказский кадетский корпус (второй выпуск) и в 1912 году портупей-юнкером казачью сотню Николаевского кавалерийского училища в Петербурге — по своим качествам он подавал большие надежды. Поэтому-то он и был расстрелян красными.

В Гражданской войне 1918–1920 годов его сверстники доблестно командовали полками, многие погибли в боях за честь Отчизны…

Кто поймет эту печаль нашу?

Для войсковой истории помещаю список господ офицеров 1-го Хоперского полка перед самой войной 1914 года согласно высочайшему приказу.

По мобилизации 1-й Хоперский полк из 2-й Кавказской казачьей дивизии генерала Абациева переведен в состав Кавказской кавалерийской дивизии вместо 1-го Лабинского полка Кубанского войска.

Командир полка полковник Потто Александр Васильевич, с 2 июля 1914 года. Родом не казак, сын известного кавказского военного историка генерал-лейтенанта Василия Александровича Потто. Умер генералом.

Отец Потто в 1870–1882 годах был начальником Оренбургского казачьего юнкерского училища.

Войсковые старшины:

Соколов Иван и Беломестнов Петр.

Есаулы:

Некрасов Николай, Несмашный Андрей, Говорущенко Сергей, Ларионов Григорий (отец), Сахно Михаил.

Подъесаулы:

1. Яготинцев Арсений.

2. Нефедьев Венедикт.

3. Капуста Петр.

4. Ильин Феодор.

5. Косякин Михаил.

6. Голощапов Николай.

7. Толмачев Косьма.

8. Гречкин Илья.

9. Якушев Григорий.

10. Дуденко Григорий.

11. Пегушин Валентин.

12. Князь Амилахвари Н.

13. Кузнецов Петр.

14. Уклейн Александр.

Сотники:

1. Кравцов Дмитрий.

2. Положенцев Георгий.

3. Скляров Феодор.

4. Шкуро Андрей.

5. Панов Захарий.

6. Колесников Владимир.

7. Кузнецов Михаил.

8. Белофастов Анатолий.

9. Стояновский Борис.

10. Цвешко Василий.

Об офицерах в чине хорунжего указываю и судьбу их, которая мне точно известна. Хорунжие:

1. Соломахин Михаил, казак станицы Некрасовской Майкопского отдела. Из старших портупей-юнкеров выпуска 1911 года Елисаветградского кавалерийского училища. Высочайшим приказом 5 октября 1914 года произведен в сотники. Дослужился до генерала. Выдан в Лиенце. Кавалер ордена Св. Георгия 4-й степени.