Владимир Дайнес - Жуков

В 3 часа дня 16 апреля Жуков доложил Сталину о своем решении. Последовало распоряжение поддержать удар танковых армий бомбардировочной авиацией, а вечером доложить, как сложатся дела.

Танковые армии, предназначенные для развития успеха, втянулись в затяжные бои и не смогли взять с ходу Зееловские высоты. Вечером, когда Жуков вновь связался со Ставкой, Сталин был крайне резок. Георгий Константинович пообещал прорвать оборону на зееловском рубеже к исходу следующего дня.

Возвращаясь позже к анализу Берлинской операции, Жуков отмечал: «Ошибок не было. Однако следует признать, что нами была допущена оплошность, которая затянула сражение при прорыве тактической зоны на один-два дня. При подготовке операции мы несколько недооценили сложность характера местности в районе Зееловских высот, где противник имел возможность организовать труднопреодолимую оборону. Находясь в 10–12 километрах от наших исходных рубежей, глубоко врывшись в землю, особенно за обратными скатами высот, противник смог уберечь свои силы и технику от огня нашей артиллерии и бомбардировок авиации. Правда, на подготовку Берлинской операции мы имели крайне ограниченное время, но и это не может служить оправданием. Вину за недоработку вопроса прежде всего я должен взять на себя» . [461] Там же. С. 244–245.

Но это понимание пришло позже. А в разгар сражения вина ложилась на подчиненных Жукова. В половине девятого вечера 17 апреля он подписал следующий приказ:

«1. Хуже всего проводят наступательную Берлинскую операцию 69-я армия под командованием генерал-полковника Колпакчи, 1 ТА (танковая армия. — В.Д.) под командованием генерал-полковника Катукова и 2 ТА под командованием генерал-полковника Богданова.

Эти армии, имея колоссальнейшие силы и средства, второй день действуют неумело и нерешительно, топчась перед слабым противником.

Командарм Катуков и его командиры корпусов Ющук, Дремов, Бабаджанян за полем и за действиями своих войск не наблюдают, отсиживаясь далеко в тылах (10–12 км). Обстановки эти генералы не знают и плетутся в хвосте событий.

2. Если допустить медлительность в развитии Берлинской операции, то войска истощатся, израсходуют все материальные запасы, не взяв Берлин.

Я требую:

а) Не медля развить стремительность наступления. 1-й и

2-й танковым армиям и 9 тк (танковый корпус. — В.Д.) прорваться при поддержке 3, 5 и 8-й гв. армий в тыл обороны противника и стремительно продвинуться в район Берлина.

Все крупные населенные пункты и узлы дорог обходить, имея в виду, что в этих местах противник будет иметь сильную ПТО (противотанковая оборона. — В.Д.). Танковым армиям не разбрасываться по фронту и действовать кулаком.

б) Всем командармам находиться на НП (наблюдательный пункт. — В.Д.) командиров корпусов, ведущих бой на главном направлении, а командирам корпусов находиться в бригадах и дивизиях первого эшелона на главном направлении. Нахождение в тылу войск категорически запрещено.

в) Всю артиллерию, в том числе БМ (большая мощность. — В.Д.), подтянуть к первому эшелону и держать ее не далее 2–3 км за эшелоном, ведущим бой. Действия артиллерии концентрировать на тех участках, где решается задача на прорыв.

3. Иметь в виду, что до самого Берлина противник будет сопротивляться и цепляться за каждый дом и куст, а потому танкистам, самоходчикам и пехоте не ждать, пока артиллерия перебьет всех немцев и предоставит удовольствие двигаться по чистому пространству.

4. Бейте беспощадно немцев и двигайтесь вперед днем и ночью на Берлин, тогда Берлин будет очень скоро наш.

Жуков Телегин». [462] Цит. по: Краснов В.Г. Неизвестный Жуков. С. 442–443.

Вечером того же дня командующий 1-м Украинским фронтом Конев доложил в Ставку, что его танковые армии, форсировавшие накануне Нейсе, начали отрываться от общевойсковых армий и выдвигаться глубоко вперед в северо-западном направлении. Сталин предложил через образовавшийся прорыв на участке 1-го Украинского фронта пустить и подвижные войска Жукова. Но Конев посчитал, что это займет много времени и создаст большое замешательство, а поэтому будет лучше повернуть две танковые армии 1-го Украинского фронта на Берлин в направлении на Цоссен (в 25 километрах южнее Берлина). Сталин с этим предложением согласился. «Танковые армии могли понадобиться — и впоследствии понадобились — самому 1-му Белорусскому фронту после взлома вражеской обороны на другом направлении, — писал Конев. — Танковые же армии нашего фронта, войдя в прорыв, по существу, уже были готовы к удару на Берлин. Их оставалось только повернуть, или, как я уже говорил, „довернуть“, в нужном направлении. Теперь, когда они фактически уже выходили на оперативный простор, такой „доворот“ не составлял большого труда, тем более что командование танковых армий было готово к выполнению именно такой задачи». [463] Конев И. С. Записки командующего фронтом. С. 327.

После разговора со Сталиным командующий 1-м Украинским фронтом сразу же приказал 3-й и 4-й гвардейским танковым армиям повернуть на Берлин. Вечером 20 апреля Конев направил командующим этими армиями П. С. Рыбалко и Д. Д. Лелюшенко следующий приказ:

«Войска Маршала Жукова в 10 км от восточной окраины Берлина. Приказываю обязательно сегодня ночью ворваться в Берлин первыми.

Исполнение донести.

Конев Крайнюков».

Чуть позднее Жуков подписывает приказ № 10 624, направленный командующему 2-й гвардейской танковой армией:

«2-й гвардейской танковой армии поручается историческая задача: первой ворваться в Берлин и водрузить знамя Победы. Мною Вам поручено организовать исполнение.

Пошлите от каждого корпуса по одной лучшей бригаде в Берлин и поставьте им задачу: не позднее 4 часов утра 21 апреля любой ценой прорваться на окраину Берлина и не медля донести для доклада т. Сталину и объявление в прессе.

Жуков Телегин».

Аналогичный приказ был отдан командующему 1-й танковой армией.

Соперничество между командующими фронтами стало выходить за пределы мудрости и взвешенности в принятии решений. Танковые соединения обоих фронтов с огромным трудом преодолевали массированную оборону на подступах к Берлину.

Свое суждение относительно использования танковых армий при штурме Берлина высказал после войны Маршал Советского Союза А.М.Василевский. «В тесном взаимодействии с общевойсковыми эти армии прорывали 3 оборонительные полосы одерско-нейсенского рубежа, — писал он, — действовали самостоятельно при осуществлении маневра на окружение берлинской группировки с севера и юга; участвовали в штурме Берлина, сохраняя собственные полосы действий. Опыт этой операции еще раз убедительно показал нецелесообразность применения крупных танковых соединений в сражении за большой населенный пункт; они теряют здесь свои главные преимущества — ударную силу и маневренность». [464] Василевский А.М. Дело всей жизни. С. 465.