Гейнц Гудериан - Воспоминания немецкого генерала.Танковые войска Германии 1939-1945

16 марта 1936 г. я был приглашён на вечернюю беседу к английскому военному атташе. Незадолго до моего ухода из дома радио передало правительственное сообщение о введении вновь всеобщей воинской повинности в Германии. Беседа, которую я вёл в тот вечер с английским атташе и присутствовавшим при этом моим знакомым офицером из Швеции, была чрезвычайно оживлённой. Оба эти офицера выразили полное понимание, когда я сказал, что немецкая армия с удовлетворением встретила радостную весть о введении всеобщей воинской повинности.

Теоретически мы поставили перед собой цель — сравняться в области вооружённых сил с нашими хорошо вооружёнными соседями. Практически же, особенно в отношении бронетанковых войск, мы не могли даже и думать о том, чтобы в ближайшее время иметь такое вооружение, которое хотя бы приблизительно равнялось по количеству и качеству вооружению соседних государств. Поэтому мы прежде всего пытались сравняться с ними в отношении организационной структуры бронетанковых войск и управления ими.

Объединение наших немногочисленных бронетанковых сил в крупные соединения — дивизии и объединение этих дивизий в корпус должно было компенсировать недостаток в количественном отношении.

Прежде всего наши военные начальники должны были убедиться в том, что избранный нами путь является правильным, а план — осуществимым. С этой целью созданное в июне 1934 г. командование мотомеханизированных войск решило провести под руководством генерала Лутца летом 1935 г. четырёхнедельные учения для танковой дивизии, в которую были объединены все имевшиеся в то время бронетанковые части и подразделения. Командиром этой учебной дивизии был назначен генерал Вейхс. Части и подразделения дивизии были собраны в учебном лагере Мюнстера, где с ними проводилась систематическая подготовка. Основная задача в этот период состояла не в том, чтобы научить командиров самостоятельно принимать решения и выполнять их, а в том, чтобы вообще доказать возможность передвижения танковых соединений и ведения ими боевых действий во взаимодействии с другими родами войск. Генералы Бломберг и Фрич с большим интересом следили за этими учениями. Генерал Лутц пригласил Гитлера присутствовать на учениях, однако пассивное сопротивление адъютанта Гитлера помешало ему в этом.

Результаты учений оказались вполне удовлетворительными. Когда был выпущен жёлтый аэростат как сигнал об окончании учений, генерал-полковник Фрич шутливо заявил: «Теперь остаётся, чтобы на аэростате появилась надпись: „Танки Гудериана — самые лучшие!“ .»

Во главе вновь созданного управления бронетанковыми войсками был поставлен генерал Лутц. Создание штаба танкового корпуса с нормальными штатами встретило сопротивление со стороны начальника генерального штаба сухопутных сил генерала Бека.

К 15 октября 1935 г. были сформированы три танковые дивизии: 1-я танковая дивизия под командованием генерала Вейхса, расположенная в Веймаре; 2-я танковая дивизия под командованием полковника Гудериана, расположенная в Вюрцбурге; 3-я танковая дивизия под командованием генерала Фессмана, расположенная в Берлине.

В начале октября я покинул Берлин, чтобы сменить службу в центральном аппарате на практическую работу в войсках. Я знал, что после назначения генерала Лутца командование бронетанковыми войсками оказалось в надёжных руках. Однако приходилось считаться со всё возрастающим противодействием со стороны многих работников генерального штаба, и я сомневался, сможет ли офицер, заменивший меня на посту начальника штаба бронетанковых войск, устоять против их влияния. Было также сомнительно, окажется ли в состоянии инспекция бронетанковых войск, которая имела задачу защищать интересы бронетанковых войск в управлении общих дел сухопутных сил, осуществлять дальнейшее развитие бронетанковых войск в том направлении, в каком это было задумано нами ранее.

Как в командовании бронетанковыми войсками, так и в инспекции произошло то, чего я опасался: командование пошло на уступки, удовлетворив пожелание начальника генерального штаба в отношении создания танковых бригад, предназначенных лишь для взаимодействия с пехотой. С этой целью уже в 1936 г. была создана 4-я танковая бригада в Штуттгарте. Удовлетворили также пожелания командования кавалерии об усилении роли моторизованных частей и вместо новых танковых дивизий сформировали три так называемые «лёгкие дивизии», имевшие каждая два мотопехотных полка, разведывательный полк, артиллерийский полк, танковый батальон и ряд других частей и подразделений. В целях увеличения скорости передвижения танкового батальона по шоссейным дорогам предлагали погружать танки на грузовики со специальными прицепами. Это предложение было совершенно бесполезным, потому что на прицепы можно было устанавливать только танки имевшихся тогда типов T-I и Т-II, но не танки типов Т-III и Т-IV, которые должны были поступать на вооружение с 1938 г.

Помимо лёгких дивизий, были сформированы также четыре мотодивизии, представлявшие собой обычные полностью моторизованные пехотные дивизии. Для их моторизации потребовалось большое количество автомашин. Таким образом был сформирован 14-й армейский корпус, состоявший из мотодивизий, и 15-й армейский корпус, состоявший из лёгких дивизий; три танковые дивизии, подчинявшиеся управлению бронетанковых войск, вошли в состав 16-го армейского корпуса. Все три корпуса были сведены в одну вновь созданную 4-ю группу под командованием генерала Браухича, штаб которой находился в Лейпциге. Штаб группы отвечал за обучение и комплектование указанных соединений.

Прежний единый для всех бронетанковых войск розовый цвет окантовок был отменён. Розовые окантовки остались только у личного состава танковых полков и противотанковых дивизионов. Разведывательные батальоны танковых дивизий имели сначала жёлтую, а затем коричневую окантовку. Пехотные полки и мотоциклетные подразделения танковой дивизии имели зелёную окантовку, кавалерийские полки лёгких дивизий — жёлтую, а мотопехотные полки — по-прежнему белую. Естественно, что при таком положении в дела бронетанковых войск вмешивались инспекции пехоты и кавалерии.

Я был чрезвычайно опечален подобным раздроблением бронетанковых и моторизованных частей, но ничего не мог предпринять против факта, который свидетельствовал о том, что развитие бронетанковых войск встало именно на такой путь. Только позднее они начали, и то лишь частично, развиваться по правильному пути.

Наши и без того ограниченные вспомогательные средства, необходимые для решения задач в области моторизации, расходовались понапрасну из-за ошибок организационного характера, допущенных другими родами войск. Так, например, начальник управления общих дел сухопутных сил генерал Фромм приказал моторизовать 14-е противотанковые роты пехотных полков. На моё возражение, что было бы целесообразнее перевести эти роты, входящие в состав полков, передвигающихся пешим строем, на конную тягу, Фромм ответил: «Пехоте также нужно иметь несколько автомашин». Моё предложение вместо противотанковых рот перевести на мехтягу тяжёлые артиллерийские дивизионы было отклонено. Эти тяжёлые орудия так и остались на конной тяге, и во время войны, особенно в России, они не могли справляться со своими задачами.