Оливер Харрис - Письма Уильяма Берроуза

Будь я на месте Эла, я бы так и сказал: «Ага, вперед, обвиняйте меня, если есть в чем». Задрочат же парня. Представь, что над тобой трясутся старые соплежуи типа Луиса Гинзберга и Ван Дорена [92] Луис — отец Аллена. Марк Ван Дорен — один из преподавателей Атлена, поставивший перед молодым поэтом выбор: либо он живет в обществе, как все, либо же присоединяется к криминальному миру. — Примеч. О. Харриса. . И вообще, непонятно, чего Ван Дорен высовывается? Сопливый либеральный лох. (Кстати, ты заметил, как эти жмуры-либералы начинают кусаться, когда им что-то не удается? Собаки паршивые. Мстительные и подлые крохоборы.) Из затеи с медцентром тоже ничего не выйдет, я думаю. Толку-то от неофрейдистов [93] Гинзберг принял совет университетских профессоров и объявил о собственном безумии, угодив в Колумбийский пресвитерианский центр психического здоровья на Западной Сто шестьдесят восьмой улице, откуда вышел только в феврале 1950-го. — Примеч. О. Харриса. … Я бы их не то что до мозгов своих не допустил — царапину бы не доверил осматривать.

Прочел «Биопатию рака» [94] «Биопатия рака», переведена на английский Теодором Вульфом (Нью-Йорк, «Orgone Institute Press», 1948). Впервые Райх собрал аккумулятор оргоновой энергии в порядке исследований т.н. органа (термин-неологизм, составленный из двух других: «оргазм» и «организм»), однако впоследствии обнаружил потенциал прибора в лечении различных заболеваний. Ящик, обшитый изнутри металлом и органическим материалом снаружи, стал предметом длительных разбирательств, начатых Комиссией по надзору за качеством продуктов и лекарственных препаратов осенью 1947-го. Комиссия не нашла разочарованных и недовольных пользователей прибора, тем не менее Райх был дискредитирован, а производство аккумулятора запретили. — Примеч. О. Харриса. Вильгельма Райха. Говорю тебе, Джек, из всей породы аналитиков Райх — точно в теме. Я по инструкции в его книге смастерил себе оргоновый аккумулятор, и знаешь что? Фигулина работает! Ни хера он не псих этот Райх. Он гений. Гений, мать его так!

Хлопок должен уродиться на славу. Числа первого июля начнем собирать. Мы бы наварились на пятнадцать кусков, да только говнососы-чиновники сдерут с нас шесть кусков, типа на нужды сельского хозяйства. Ага, надо же им на что-то кормить своих бюрократов…

Тачку так и не вернули. Адвокат давит на какую-то оговорку в законе об изъятии, судья назначил дату предварительного слушания и проч., и проч. Ублюдофные фукины дети [95] Имитация речи страдавшего сифилисом Подлита, отца Келлса. — Примеч. О. Харриса. . Нарушают же конституцию! Будь у меня бабло, я бы обратился в Верховный суд. Подонки, порвали бы сразу конституцию в клочья. Безобразие на официальном уровне. Для Эла они, может, и гнев Божий, но по мне, так они кучка бюрократов, получающих незаслуженно уйму бабок. Раковая опухоль на теле страны, более не принадлежащей своим гражданам.

Впрочем, ладно, увидимся — либо в Нью-Йорке, либо здесь. Приезжай, когда хочешь, места в доме полно. Напиши мне скорее. И что там с твоей книгой?

Всегда твой, Билл

ДЖЕКУ КЕРУАКУ

Штат Техас, Фарр, 1-я магистраль, Келлсу Элвинсу

26 сентября 1949 г.

Дорогой Джек!

Рассказ о поведении Нила, признаюсь, шокирует. Чувак полностью соответствует идеальной модели абсолютной импульсивности [96] Кэсседи тем летом и осенью вел себя совершенно безрассудно. — Примеч. О. Харриса. .

Я только что вернулся из Мексики, где готовил к переезду снятый дом; хочу перебраться туда с семьей [97] Берроуз, скорее всего, имеет в виду дом 26 на Рио-Лерма, в Мехико (см. также письмо от 10 марта 1950 г.). — Примеч. О. Харриса. . Мексика — страна дешевая. В Мехико можно жить на два доллара в день да еще спиртным заливаться; в любом другом городе — вообще на один бакс, прикинь. Публичные дома и рестораны — просто сказка! Тут огромная колония иностранцев. Хочешь — вот тебе бои петушиные, хочешь — коррида, в любом мыслимом виде. Обязательно приезжай. Дом у меня большой, и тебя поселю, и Нила. Он тоже пусть подгребает, если подкован. Мне бы только деньги поэкономней расходовать. В Мексике полно соблазнов, а я пить завязал.

Не пойму, чего Аллен присосался к либералам? Он вообще с головой дружит, нет? А как там Ханке, Гарвер и остальные? Что Люсьен?

Джек, я попрошу тебя об одном одолжении. Знаешь ведь, Райх придумал фигулину, аккумулятором обозвал. Выясни, пожалуйста — у Эла или еще у кого, — что она собой представляет? Особенно мне интересна форма, есть у прибора окошко или нет? И как внутрь забираться?

С ответом не затягивай. Если уеду в Мексику — твое письмо мне туда переправят. Аккуратней с тем, что пишешь, конверт могут вскрыть. Не вздумай писать о траве или джанке, усек?

Всегда твой, Билл

P.S. Что нынче с жильем в Нью-Йорке?

АЛЛЕНУ ГИНЗБЕРГУ

[Мехико]

13 октября 1949 г.

Дорогой Аллен!

Рад получить письмо от тебя и узнать, что с головой у тебя все в порядке.

В Нью-Йорк я бы приехал, но пока об этом и речи быть не может. С чего Джек вообще взял, будто мои хождения по судам в Новом Орлеане закончились? Ничего подобного, на двадцать седьмое число сего месяца назначено слушание, и скорее всего, закончится не в мою пользу.

С хлопком вышло недурно, однако расходы на сбор урожая и технику почти съели доход. Месяца через два подоспеют осенние овощи.

Мехико — сказочный город, цены тут — треть от штатовских. Жить бы здесь не тужить, да и смогу ли обитать еще где, не представляю… Раньше двадцать седьмого октября решение принять не получится.

Жизнь писателя, если наладить ее, без сомнений, идеальна. Жду не дождусь прочесть роман Джека. Вот бы его самого выдернуть из Нью-Йорка, если позже удастся сюда возвратиться. Уверен, Джека ждет успех во всех смыслах этого слова. Только пусть приготовится: скоро ему иметь дело с подоходным налогом (в Мексике — три процента).

Джоан поразительно легко пережила отказ от лекарства и чувствует себя лучше, чем прежде [98] «Лекарство»: ежедневная доза Джоан составляла содержимое двух ингаляторов бензедрина. В Мексике она попросту не могла его достать, зато вдоволь упивалась текилой, которая стоила сорок центов за кварту. Джоан так и писала Гинзбергу: «В принципе, чувствую себя замечательно, только успеваю часам где-то к восьми нализаться […] Не стану описывать ужасы, пережитые мною в первые три недели, когда закончился бензедрин, но с помощью йода в таблетках, Райха и веры я таки справилась» (письмо от 31 октября 1949-го, из архива Гинзберга в Колумбийском университете). — Примеч. О. Харриса. . Я же плотно сижу на спиртяге. Достать могу все, что угодно, — просто не хочется, тем более надо бы экономить бабосы.