В Макеев - А раньше - целая жизнь

Майор познакомился с техником самолета, представился и невысокий круглолицый юноша в черной летной куртке с коричневым меховым воротником:

- Краснофлотец Кузнецов, воздушный стрелок.

- Вместе летать будем, - сказал майор, протягивая руку.

- Рад, что с таким опытным летчиком.

- Сами-то откуда? - спросил Каштанкин, внимательно разглядывая авиатора.

- Из Сибири. Призывался в Новосибирске. Не бывали?

- Только проездом. Один вокзал видел, - ответил летчик. И спросил: Учились или работать довелось до службы?

- Токарем работал на заводе. Каштанкин оживился, переспросил:

- Да ну? Токарем?

- Точно! Но почему, товарищ майор, вы сомневаетесь? - немного растерянно спросил воздушный стрелок, не понимая еще, почему именно его специальность так заинтересовала командира.

Каштанкин рассмеялся:

- Ведь я тоже токарем в молодости был. В Ленинграде на заводе имени Карла Маркса работал.

- Вот оно что! Тогда здорово получилось!

- Два токаря в одном экипаже. Надо, чтобы рабочая хватка в делах видна была. Спрос с нас двойной будет, однако уверен, что общий язык всегда найдем!

- Так и будет, товарищ майор! Еще летать бы побольше.

- Будем летать. Войны впереди много!

На новом месте службы Каштанкин с головой ушел в боевую работу. Его действия в воздухе были примером для многих летчиков. Он стремился выходить на цели поточнее, поразить их с первого захода, умело использовал облачность и характер местности. Как помощник командира полка он был требователен к людям, заботился о них, учил умело действовать в бою.

Целью удара на тот раз было прифронтовое село, превращенное врагом в опорный пункт обороны. Разведка донесла, что, выселив местных жителей из села, фашисты устроили в нем склады, в домах оборудовали казармы. Выйдя к селу шестерка штурмовиков сбросила бомбы. Каштанкин увидел, как уже после первых разрывов запылали дома-казармы, по улицам заметались солдаты.

На втором заходе шестерка краснозвездных самолетов обрушила на противника огонь всех пушек и скорострельных пулеметов. Вскоре разрозненные очаги пожаров слились в одно сплошное огненное море.

Повторный вылет по тому же маршруту произвели в предвечерние сумерки. Противник не ждал налета. Солдаты раскапывали развалины, другие ушли отдыхать в уцелевшие землянки. В это время и загремели взрывы, завершившие разгром вражеской части.

В те дни задания экипажам штурмовиков были, в общем-то, похожими друг на друга: летчики поддерживали пехоту, наносили удары по вражеским позициям. Но появилось и новое, так как гитлеровская авиация стала активнее противодействовать нашим налетам. Поэтому все чаще стали летать с истребителями прикрытия. Их бывало немного, но бились летчики мужественно, нередко принимали удары на себя.

И в это ясное утро Каштанкин снова повел в бой шестерку "илов". В полете их прикрывали четыре истребителя. Выполнив задание, самолеты возвращались на аэродром. В пути, невдалеке от линии фронта, группу перехватили "мессершмитты". Бой завязался на малой высоте. Имевший численное превосходство противник беспрерывно атаковал.

С короткой дистанции "яки" сбили ведущий самолет врага. Второй проскочил место схватки и стал набирать высоту. Его мгновенно поймал в прицел командир звена истребителей, и обломки разваливающегося в воздухе "мессера" полетели к земле.

Вражеские самолеты повернули назад. Два "яка" бросились преследовать фашистов, а два продолжали выполнять основную задачу, защищая штурмовики.

Возбужденных, разгоряченных боем летчиков встретил заместитель командира полка по политчасти гвардии майор Мелкий. Он попросил Каштанкина задержаться, чтобы побеседовать, как он выразился, о важном деле.

- О штурмовке знаю, - сказал он. - А как взаимодействовали с истребителями?

- Отлично! Истребители - настоящие герои! Погнали "мессеров" - пятки у тех засверкали.

- Что вы мне одному, всей эскадрилье об опыте последних боев надо бы рассказать!

- Хорошо, подумаю, - не сразу ответил майор.

- Вот до вечера и подумайте, или поручение не нравится?

- Да нет... Чем богат, тем и поделюсь. Знания и опыт - дело наживное.

Вечером многие летчики и техники пришли в клуб на беседу.

- Почему мы выиграли утренний бой? - начал без предисловия Каштанкин. Прежде всего потому, что штурмовики и истребители умело применяли оружие, друг друга поддерживали огнем и маневром. Война - сложный труд. Я не оговорился - труд. Успеху в бою предшествуют изучение техники, тактики... Чтобы еще выше поднять боевой дух летчиков, - продолжал Каштанкин, - на взлетно-посадочную полосу вынесли знамя части, и каждый летчик поклялся не щадя своих сил бить врага. По-моему, взлетно-посадочное "Т" - это не только место взлета и посадки, а буква с огромным значением. С нее ведь такие слова начинаются, как товарищ, традиции, труд...

Авиаторы встретили слова Виктора Николаевича аплодисментами. Они все гордились боевыми делами и штурмовиков, и истребителей - своих собратьев по оружию пилотов и техников полка.

Майор рассказал о тактике передовых экипажей, понимающих сердцем небо и самолет - свое боевое оружие...

У каждого самолета, как у человека, своя судьба. Одна машина служит долго, налетает много часов, украсится звездочками, по числу одержанных летчиком побед. Другая, не набрав и часа летной жизни, погибает в бою. Но судьба самолета всегда в руках летчика и техника. Выше летное искусство пилота, мастерство техника - дольше живет машина. И в полете она опирается не только на подъемную силу крыла, но V на плечи авиамехаников, техников, оружейников, мотористов. Истина эта известная, и все-таки нет-нет да возникают среди авиаторов разговоры, подобные тому, который шел однажды в кабинете майора Мазуренко после полетов.

Майор Каштанкин докладывал командиру полка о своем вылете, отметил удачные действия молодого летчика, высокие летные качества машины, а о работе техников почти ничего не сказал. Инженер по эксплуатации, недовольно мотнув головой, заметил, что нельзя забывать техсостав.

- Да ведь среди летчиков немало молодых, а технический состав, вашими заботами, опыт хороший имеет, там все нормально, - возразил Каштанкин.

- Так вот, "вашими заботами", - повторил нараспев инженер. - О техниках, значит, - наши заботы, - о летчиках - ваши? Так, что ли?

- Я понял, товарищ инженер-майор, на что намекаете. "Летун" на всем готовом выскочит в воздух на сорок минут, ему честь и хвала. И награды повыше и отдыха побольше, - сказал Каштанкин и посмотрел на Мазуренко, словно ища поддержки.

Но командир полка не спешил высказывать свое мнение.

- Не совсем так. Роль летчика никто не отрицает, он главная фигура в авиации, но о тех, кто на земле победу кует, тоже надо вспоминать почаще, стоял на своем инженер полка.