Дэниел Сташауэр - Рассказчик: Жизнь Артура Конан Дойла

Что говорить, Джиллет вольно обращался с пьесой, но все же создал жизнеспособное произведение, которое, как оказалось, радовало зрителей. Впоследствии он сыграл Холмса более 1300 раз, а кроме того, участвовал в радиопостановках и в фильме, снятом в 1916 году. Для целого поколения театралов Джиллет стал воплощением Шерлока Холмса. Особенно сильно это проявилось в Америке, где художник-иллюстратор Фредерик Дорр Стил придал своему Холмсу сходство с актером. Многие джиллетовские находки и детали постановки вошли в холмсовскую легенду. Похоже, именно он впервые произнес фразу "Элементарно, Ватсон", не зафиксированную ни в одном издании пьесы и, само собой, ни в одном из рассказов Конан Дойла. Джиллет также дал имя Билли [40] Эту роль в постановке Джиллета играл начинающий актер — Чарли Чаплин. слуге с Бейкер-стрит — впоследствии и сам Конан Дойл стал так его называть. Согласно легенде Джиллет также ввел в действие знаменитую курительную трубку из тыквы-горлянки, которая стала неизменным атрибутом сыщика. Актер сам был заядлым курильщиком и воспользовался возможностью курить на сцене. Принятая версия гласит, что он остановился на трубке такого типа, потому что благодаря ее форме и местонахождению центра тяжести можно было произносить реплики, не вынимая ее изо рта. На самом деле ничто не свидетельствует о том, что Джиллет пользовался именно такими трубками, тем более что из-за своего веса они мало подходили для сцены. Должно быть, Джиллет предпочитал менее массивные трубки, но недавно на страницах "Бейкер-стрит джорнал" было высказано предположение, что знаменитая огромная трубка Холмса была изначально задумана как деталь, создающая комический эффект. В целом ряде комедийных постановок 30—40-х годов XX века именно такие трубки вертели в руках актеры, исполнявшие роль Холмса с куда меньшим почтением, нежели Джиллет.

Как бы то ни было, с такой трубкой или без нее, роль Шерлока Холмса тридцать лет оставалась в репертуаре Джиллета. За это время они с Конан Дойлом искренне подружились, и эта дружба зачастую была для американского актера палочкой-выручалочкой. Так, во время Первой мировой войны Джиллета арестовали в Лондоне по обвинению в шпионаже: в составе реквизита одной из пьес его репертуара, "Секретная служба", был обнаружен "план британского посольства в Париже"! Джиллет попросил полицию обратиться за разъяснениями к Конан Дойлу, и все обошлось. Позже, когда Джиллет после перерыва вернулся на сцену, чтобы дать прощальное холмсовское турне, Конан Дойл напечатал открытое письмо, где приветствовал его намерение.

Впрочем, обаяние Джиллета не подействовало на первых критиков пьесы. "Шерлока Холмса" показали в Британии только в 1901 году. К тому времени актер уже год как гастролировал со спектаклем по США.

Премьера в театре "Лицеум" омрачилась тем, что Джиллета не было слышно в задних рядах огромного зрительного зала. Под конец с галерки донеслись громкие неодобрительные возгласы, что побудило актера под занавес осыпать публику упреками. Возможно, эта выходка повлияла на общий тон рецензий. Один критик назвал игру Джиллета "откровенной пародией" на Холмса, другой написал, что пьеса всего лишь "сырая и банальная мелодрама, хотя в своем мелодраматическом роде, может, и недурная". Многие роптали на предсказуемость сюжета. Критик из газеты "Таймс" написал: "Мориарти мог бы сделать что-нибудь поумнее, чем хвататься за брошенный противником револьвер; если бы он хоть раз в жизни побывал в театре, то знал бы, что оружие не заряжено… Да и буянов с галерки, видимо, тоже нанял профессор Мориарти".

Несмотря на ругательные отзывы, первый сезон гастролей Джиллета прошел с колоссальным успехом. Он выступал в "Лицеуме" восемь месяцев, а ко времени завершения контракта пьесу играли еще четыре ездившие по стране труппы. Конан Дойл был доволен популярностью пьесы, но к ее созданию имел весьма малое отношение. XIX век подходил к концу, и внимание писателя было поглощено накалявшейся политической обстановкой в Южной Африке, где Британии вскоре предстояло вести разорительную войну против буров — голландских поселенцев, которых Конан Дойл считал самыми непримиримыми противниками, какие когда-либо были у Британской империи: "Наша военная история во многом основана на столкновениях с Францией, но ни Наполеон, ни все его ветераны никогда не обращались с нами столь грубо, как эти ожесточившиеся фермеры с их древними религиозными воззрениями и, по несчастью, современными винтовками". Конан Дойл вскоре окунулся в самую гущу военных событий, отправившись в Южную Африку в качестве военного врача.

В марте 1901 года, когда народ еще оплакивал случившуюся в январе смерть королевы Виктории, Конан Дойл приступил к новому раунду переговоров с Гринхофом Смитом. "Я задумал настоящий роман ужасов для ‘Стрэнда’, — написал он. — Там много неожиданных поворотов, и его легко будет разделить на части — достаточно длинные, чтобы публиковать отдельными выпусками. Но есть одно условие: писать его я буду вместе с другом — Флетчером Робинсоном, чье имя должно стоять рядом с моим.

Обещаю, что разрабатывать сюжет буду сам и стиль тоже будет мой, без длиннот и чужеродных вкраплений, раз так больше нравится Вашим читателям. Но он подсказал мне основную идею и место действия, поэтому его имя должно быть упомянуто. Я хотел бы получить, как обычно, 50 фунтов за 1000 слов и предоставить Вам права — если Вы возьметесь за это".

Сотрудничество Конан Дойла с Бертрамом Флетчером Робинсоном, которого друзья называли Бобблз, началось, когда тому было всего 28 лет. Робинсон, способный журналист, работал военным корреспондентом от "Дейли экспресс" в Южной Африке и подружился с Конан Дойлом во время их возвращения [42] В 1900 году Конан Дойл пошел на Англо-бурскую войну (1899–1902) добровольцем; участвовал в ней в качестве военного врача; в июле 1900 г. после перенесенного брюшного тифа отбыл в Англию. — "счастливого плавания на борту ‘Британца’". В марте следующего 1901 года друзья ненадолго отправились в Кромир, на север Норфолка, — поиграть в гольф. Робинсон, большой любитель фольклора родного Девона, развлекал Конан Дойла тамошними легендами — прежде всего об огромной собаке-призраке. Писатель почувствовал, что в этой истории скрыты большие возможности, и сообщил в письме к матери, что надумал сочинить вместе с Робинсоном "небольшую книжечку", к которой уже есть название: "Собака Баскервилей".

В британском фольклоре немало собак-призраков, равно как и исчадий ада, имеющих собачий облик, и определить истоки легенды, заинтриговавшей Конан Дойла, не так-то просто. Поскольку Робинсон был родом из Девоншира, где и происходит действие "Собаки Баскервилей", многие исследователи сошлись на том, что сюжет почерпнут из знакомых ему с детства сказок. Однако много позже Гринхоф Смит вспоминал, что Робинсона увлек сюжет, приводившийся в некоем путеводителе по Уэльсу. Да и детство самого Конан Дойла наверняка не обошлось без известного шотландского предания о собаке лорда Бальфура. Как бы то ни было, образ собаки заставил Конан Дойла схватиться за перо. Согласно свидетельству знакомых они с Робинсоном набросали план развития сюжета за несколько часов.