Дэниел Сташауэр - Рассказчик: Жизнь Артура Конан Дойла

Он издал удовлетворенный вздох, услышав зазвучавшие в унисон стоны слушателей: удар пришелся не в бровь, а в глаз, как он и хотел.

В конце второго курса Белл заставил Дойла покинуть место на амфитеатре — назначил своим секретарем, в обязанности которого входило составлять списки пациентов и во время амбулаторного приема подводить по очереди каждого из них к профессору, восседавшему в аудитории в окружении студентов. Конан Дойл вспоминал:

У него была поистине удивительная интуиция.

— Я вижу, — говорил Белл, бросив взгляд на больного № 1, — вы не дурак выпить. У вас во внутреннем нагрудном кармане куртки даже фляжка припрятана.

Затем следующий больной представал пред его очи:

— Ага, понятно, сапожник.

Тут он поворачивался к студентам и обращал их внимание на то, что штаны у пациента вытерты на коленях с внутренней стороны, а это встречается только у сапожников, потому что они зажимают ногами колодку.

Ярким примером дедуктивных способностей Белла, который Конан Дойл приводит в своей автобиографии, является случай обследования пациента, не успевшего ничего сообщить о себе перед тем, как его ввели в аудиторию:

— Ну что же, — сказал Белл, окинув пациента быстрым взглядом, — вы служили в армии.

— Да, сэр, — ответил тот.

— Демобилизовались недавно.

— Да, сэр.

— Из Хайлендского полка?

— Да, сэр.

— Сержант?

— Да, сэр.

— Стояли на Барбадосе?

— Да, сэр.

Белл обернулся к пораженным слушателям. „Видите ли, джентльмены, — пояснил он, — наш пациент — вежливый человек, но шляпы не снял. В армии это не положено. Однако, если бы он давно был в отставке, он вел бы себя как гражданский. У него вид начальника, но небольшого, и, судя по акценту, он шотландец. Что касается Барбадоса, то он страдает слоновой болезнью, а она встречается в Вест-Индии, а не в Британии, причем Хайлендский полк в настоящее время стоит именно на этом острове.

Нам, сборищу Ватсонов, все это казалось чудом, пока не предлагалось объяснение, после чего все становилось очень просто.“

"Примерно через год после женитьбы я понял, что могу вечно писать рассказы, всю лшзнь и никогда не добьюсь признания, — писал Конан Дойл. — Для этого необходимо, чтобы ваше имя оказалось на корешке книги. Только так сможете вы утвердить свою индивидуальность, и ваши сочинения либо приобретут высокую репутацию, либо заслужат презрение" [12] "Воспоминания и приключения". .

К тому времени рассказы стали приятным дополнением к заработку врача, но Конан Дойлу было досадно, что имя его остается безвестным, да и деньги поступают лишь время от времени. Как большинство молодых писателей, он мечтал написать книгу. Возможно, женитьба раззадорила его честолюбие. Впрочем, о большой книге он подумывал и раньше. Вскоре после приезда в Саутси он начал работать над романом "История Джона Смита". Удовлетворение, испытанное им после завершения работы, вскоре уступило место ужасу, ибо единственная рукопись потерялась при пересылке. "До издателей она так и не дошла, — вспоминает Конан Дойл. — Почта бесконечно присылала голубые извещения, в которых сообщалось, что отправление не зарегистрировано и следов рукописи не обнаружено. Разумеется, то была моя лучшая вещь! Разве утраченное произведение может не быть лучшим? Но должен признаться, что потрясение, испытанное мной при исчезновении романа, ничто по сравнению с ужасом, который я ощутил бы, появись он вдруг сейчас, да еще в печати!"

После того как первая проба пера "благополучно затерялась", он засел за работу над новой книгой, которая получила название "Торговый дом Гердлстон". Конан Дойл, которому в ту пору было чуть больше двадцати, еще не обрел собственного голоса. Он с переменным успехом подражал двум своим литературным кумирам — Диккенсу и Теккерею. И неудивительно, что лучше всего ему удался персонаж по имени Томас Димсдейл, студент медицинского факультета Эдинбургского университета, нанявшийся судовым врачом на торговое судно, идущее в Африку. По признанию самого писателя, "история этого человека казалась мне в ту пору необычайно интересной, но я ни разу не слышал, чтобы она произвела подобное же впечатление на кого-либо еще".

На эту книгу у Конан Дойла ушло около двух лет. Он и тогда сомневался в ее достоинствах, а позже заявил, что "она ничего не стоит". Поэтому вряд ли удивился, когда рукопись стала возвращаться от издателей "с постоянством почтового голубя". В конце концов она прочно обосновалась в глубине его письменного стола и была забыта на четыре года.

А сам он со свойственной ему неутомимостью взялся за новое сочинение. Оно называлось "Запутанная история", и его героями были некто Ормонд Сакер и "сонного вида молодой человек", который именовался то Шериданом Хоупом, то Шеррингфордом Холмсом. Писатель начал работу 8 марта 1886 года, и в апреле, к моменту ее окончания, название преобразовалось в "Этюд в багровых тонах", а главные герои — в Шерлока Холмса и доктора Ватсона.

Позднее Конан Дойл часто утверждал, что не помнит, как придумал эти имена. Этот вопрос всегда вызывал оживленные дискуссии среди поклонников Бейкер-стрит. В автобиографии Конан Дойл высказывается против "примитивного приема", когда имя превращается в характеристику героя. И значит, непритязательно звучащее имя Холмс было для него предпочтительнее какого-нибудь мистера Шарпса или Ферретса [13] Sharp— острый, ferret — хорек, (разг.) сыщик (англ.). . В выступлении 1921 года писатель еще раз коснулся этого вопроса: "В те давние дни осуждалось то, что и я считаю единственным недостатком Чарлза Диккенса, которым вряд ли кто-нибудь восхищался более, чем я. Мне кажется, что, если бы он отказался от этих всяких Тервидропсов, Титтлтитсов и других странных прозваний, которые давал героям, его произведения выиграли бы по части правдивости".

Смелое заявление со стороны автора "Торгового дома Гердлстон", назвавшего одного из своих героев Тобиас Клаттербек. Но, если даже Конан Дойл и предпочитал именовать героев не так мудрено, эти его слова отнюдь не помогают прояснить происхождение фамилий Холмс и Ватсон. В Стоунихерсте у него был одноклассник по имени Патрик Шерлок, а имя Уильям Шерлок встречается в горячо любимой им "Истории Англии" Маколея.

Что касается фамилии Холмс, то она почти наверняка обязана своим происхождением Оливеру Венделлу Холмсу, американскому врачу и литератору: в своих ранних очерках Дойл упоминает однажды это имя. Много позже он признался: "В моей жизни не было другого случая, когда бы я так хорошо знал и так преданно любил человека, которого никогда не видел". По воле обстоятельств Оливер Венделл Холмс провел в Британии три месяца в том самом 1886 году, когда был написан "Этюд в багровых тонах", и получил почетную степень в Эдинбургском университете, где в свое время учился Конан Дойл. Несмотря на то, что Дойл никогда не связывал его напрямую с Шерлоком Холмсом, он много раз вспоминал, что американский ученый нередко был для него источником вдохновения: "Этот мягкий, насмешливый философ, который был аристократом, поэтом, ученым, произвел глубочайшее впечатление на мой юношеский ум. Замечательная личность! Сколько терпимости, остроумия, мудрости".