Аллен Даллес - Тайная капитуляция

«В рамках полномочий главнокомандующего Юго-Восточным направлением я присоединяюсь к письменным и устным условиям соглашения о перемирии».

Из последующих сообщений из Казерты мы узнали, что один небольшой штрих, может, и не такой уж важный, задержал реальное объявление капитуляции. Кессельринг, вновь через Вольфа и по рации Уолли, попросил, чтобы, несмотря на то что боевые действия будут закончены в установленное время, официальное объявление не делалось еще 48 часов. Когда штабисты Александера обратили его внимание на то, что приказы о прекращении огня передаются по радио в различные подразделения германских 10-й и 14-й армий открытым текстом, то есть любой, кто их слышит, может легко понять, что происходит, Александер направил Вольфу и Кессельрингу радиограмму о том, что более не может откладывать передачу объявления о капитуляции. Причины, по которым Кессельринг просил об отсрочке, в чем-то схожи с доводами, которые он выдвигал позднее, сопротивляясь идее всеобщей капитуляции. Он хотел выиграть время, чтобы отвести германские войска, расположенные восточнее, в Югославии и Истрии, чтобы им не пришлось сдаться югославам или русским.

Но мы все еще не знали подробностей того, что происходило в Больцано в последние сутки перед капитуляцией. Чтобы толком все рассказать, нам необходимо вернуться на несколько дней назад.

Поворотным моментом для операции «Восход» на ее последней стадии была встреча, состоявшаяся в штабе Витингофа в Рекоаро 22 апреля, почти сразу после возвращения Вольфа и его стычки с Гитлером в Берлине. Как мы выяснили позже, главным образом генерал Рёттигер и посол Ран убедили Витингофа направить Швайница в Казерту парламентером от вермахта. Витингоф, однако, настаивал, чтобы эмиссар посетил также Кессельринга для получения окончательного согласия на капитуляцию. Для выполнения этого задания был выбран Дольман. Кроме того, на этой встрече, впервые за долгое время выполнения операции «Восход», которая постепенно включала в себя все больше и больше заговорщиков, участвовал гауляйтер Тироля Франц Гофер. Единственной причиной, по которой его привлекли к операции на столь позднем этапе, было то, что отступающие немецкие войска оказывались под административным управлением Гофера, а частично и в районе хваленого альпийского бастиона. Поддержание порядка при капитуляции на этой территории требовало участия Гофера. Гофер уже был оповещен о происходящем Вольфом, который был склонен ему доверять и считал, что тот явно желает идти к капитуляции. Гофер, однако, оказался опасным интриганом, которого интересовала только собственная власть на Тиролем. Практически все, что произошло далее, – это плоды его интриг.

На решающей встрече с Витингофом 22 апреля Гофер попытался отспорить некоторые условия в акте о капитуляции, которые гарантировали бы политическую автономию Тироля при том, что он оставался бы его правителем. Или ему в этом было отказано, или он так подумал. Совершенно очевидно, что подобные амбиции неуместны во время капитуляции. Гофер ушел с совещания внешне примирившийся, с полным пониманием того, что должно случиться, и с обещанием сотрудничества и сохранения всего дела в тайне, но в итоге никаких обещаний не сдержал.

24 апреля, через день после того, как Вольф вместе со Швайницем и Веннером прибыли в Швейцарию, рассчитывая отправиться в Казерту, Дольман посетил штаб Кессельринга в пригороде Мюнхена. Он взял с собой сотрудника штаба Витингофа, немецкого врача по фамилии Ниссен, который много лет был личным врачом Кессельринга. По мнению Дольмана, Ниссен понимал образ мыслей Кессельринга лучше любого другого.

По пути в Мюнхен Дольман и Ниссен остановились в Инсбруке пообедать у Гофера. Зная, что Дольман собирается на встречу с Кессельрингом, чтобы добиться у него согласия на осуществление операции «Восход», Гофер воспользовался возможностью обсудить новый план, созревший в его голове после двухдневной давности последней встречи у Витингофа, двумя днями ранее, когда высокие амбиции генерала были сданы в архив. Дольман быстро сообразил, что настойчивый Гофер неоднозначно ведет себя в отношении «Восхода». Кальтенбруннер и Хёттль находились в Инсбруке, и Гофер явно поддерживал с ними связь. Кальтенбруннер, да и Хёттль тоже, как он сам потом признавался, планировали добиться на переговорах с союзниками «австрийской» капитуляции. Кальтенбруннер, по словам Гофера, намеревался встретиться с ними в течение ближайших часов. Мог ли Дольман оставаться с ним и вести переговоры? Дольман чувствовал себя неуверенно: Кальтенбруннер был тем человеком, с которым он меньше всего хотел бы иметь дело в данной ситуации. Дольман заявил, что он опоздает на назначенную встречу с Кессельрингом, если задержиться. Отбой он дал как раз вовремя. Было ясно, что Кальтенбруннер и Гофер объединили усилия, чтобы любыми средствами помешать планам Вольфа.

Визит Дольмана к Кессельрингу состоялся 26 апреля, в Пуллахе, близ Мюнхена. В тот момент американские армии приближались к Регенсбургу, находящемуся всего в пятидесяти милях от Мюнхена. В штабе Кессельринга Дольман узнал, что фельдмаршал почти готов стать главнокомандующим всеми германскими войсками в Южной Германии и Италии. Это означало, что командные функции Витингофа в Италии, который прежде подчинялся только Берлину, переходили к Кессельрингу. Если бы такое произошло, у Кессельринга появлялось собственное право одобрения сдачи группы армий «С», не говоря уже о его личной моральной поддержке. Кессельринг, как отметил Дольман при последних разговорах с ним, был озлоблен и саркастичен. Рейх разваливался. Кессельринг получил из Берлина приказ арестовать Геринга, если тот покажется в Баварии. Множество видных нацистов в Южной Германии пытались связаться с ним и просить у него защиты и совета. И все же Кессельринг настаивал на продолжении борьбы, по крайней мере, пока жив фюрер. Он намерен был показать пример, как надо драться до конца. Позднее Кессельринг утверждал, что главной причиной его сопротивления было желание дать возможность германским солдатам на Восточном фронте перейти на Запад и избежать русского плена, хотя в тот момент он не мог сказать это Дольману.

Дольман передал Кессельрингу последние данные о развитии операции «Восход», в том числе и о том, что Вольф только что ездил в Швейцарию вместе со Швайницем и Веннером, но при этом не упомянул о поездке эмиссаров в Казерту для подписания безоговорочной капитуляции. Он придержал эту последнюю, и важнейшую деталь из рекомендации Ниссена, предложив Кессельрингу догадываться, насколько удачно он сможет в данный момент разобраться с возникшими проблемами, тем более что Витингоф теперь стал его подчиненным. Вместо того Дольман, по его собственному рассказу, задал следующий вопрос: «Что вы будете делать, ваше высокопревосходительство, и какой ответ дадите немецкому народу, если в этот трагический момент он призовет вас к ответу?»