Уинстон Черчилль - От Лондона до Ледисмита

Глядя на события последних двух месяцев, нельзя не восхищаться стратегией буров. С самого начала они ставили перед собой две основные цели: не допустить войну на свою территорию и сосредоточить ее на гористой, пересеченной местности, подходящей для их тактики. Ни одна местность не подходит для тактики буров больше, чем северный Наталь, однако посмотрите, как постепенно, но неуклонно нас втягивали туда, пока горы не поглотили большую часть армейского корпуса. Перед войной говорили:

— «Пусть они придут в Наталь и нападут на нас, если посмеют. Они побегут обратно быстрее, чем пришли сюда».

И вот буры пришли, начались яростные бои, однако отступать стали британцы. Тогда стали говорить:

— «Ничего. Просто силы еще не сконцентрированы. Вот когда наталийская действующая армия сосредоточится в Ледисмите, тогда все будет в порядке».

Но наступление голландцев продолжалось. Собравшиеся в Ледисмите силы, 20 эскадронов, 6 батарей и 11 батальонов вышли им навстречу. В штабе говорили:

— «К завтрашнему дню ни одного бура не останется в радиусе 20 миль от Ледисмита».

К вечеру 30 октября все войска, которыми командовал сэр Джордж Уайт, были отброшены обратно в город, потеряв 300 человек убитыми и ранеными, а 1000 солдат были взяты в плен. И тогда все сказали:

— «Это предел. Позиция в Ледисмите, это ne plus ultra. Досюда они дошли, но никак не дальше».

Но затем оказалось, что буры обходят эту позицию с флангов. Каков был их замысел? Блокировать Ледисмит? Невероятно и невозможно! Однако пошлите батальон в Коленсо, чтобы сохранить коммуникации, и убедитесь еще раз. И вот Дублинские фузилеры были отправлены на юг и окопались в Коленсо. Два дня спустя буры перерезали железную дорогу к югу от Ледисмита, у Питерса, обстреляли из пушек маленький гарнизон в Коленсо, захлопнули и заперли ворота перед армией в Ледисмите и утвердились на практически [394] неприступных позициях к северу от Тугелы. И все же никто не понял значения этой блокады. Говорили, что она продлится не больше недели. Прошло два месяца. Но все это время мы говорили:

— «Ничего, подождем, пока подойдет наша армия. Мы скоро снимем осаду с Ледисмита».

Затем стала прибывать армия. Ее командир, зная о неблагоприятных свойствах местности, предпочел бы прорваться на север, через Оранжевую Республику, и освободить Ледисмит при Блумфонтейне. Но давление из дома было слишком сильным. Сначала две дивизии, затем четыре, артиллерия двух дивизий и значительные силы кавалерии были выведены из Капской колонии и переброшены в Наталь. Наконец сэр Редверс Буллер вынужден был последовать за основными силами армии. Потом произошла битва при Коленсо, и ее неблагоприятный исход продемонстрировал британским лидерам, что блокада Ледисмита — это не шаткая завеса, которую можно отдернуть, а прочная стена.

Тот, кто выбрал Ледисмит в качестве военного центра, должен плохо спать по ночам. С точки зрения тактической этот город удобно защищать, с политической точки зрения ему придают большое значение, но для стратегических целей он абсолютно бесполезен. Даже хуже. Это откровенная ловушка. Город и военный лагерь стоят внутри большого кольца холмов, которые охватывают их со всех сторон, как руки великана, и как только противник займет эти высоты, гарнизон бессилен выбить его оттуда или просто прорваться. Эти холмы не только удерживают гарнизон внутри, они образуют прочный барьер на пути той армии, которая идет на помощь осажденным. Таким образом, десятитысячная армия в Ледисмите в настоящее время находится взаперти. Чтобы вызволить ее, вернее, чтобы попытаться вызволить, бригады и дивизии снимаются со всех участков фронта, где наступать было бы легче, и сэр Редверс Буллер, который всегда был против всяких попыток удержать Наталь к северу от Тугелы, вынужден атаковать врага на условиях, диктуемых ему врагом, и на вражеской территории.

Каковы же эти условия? Северный берег Тугелы почти повсюду выше южного. Гряды высоких холмов, усеянных булыжниками и деревьями, резко поднимаются прямо из воды, образуя мощный барьер. Река здесь течет широким быстрым потоком в обрывистых берегах, с немногочисленными узкими бродами — [395] это большой ров. Опять-таки, перед рекой, с нашей стороны, простирается ровная, волнистая, покрытая травой равнина — настоящий гласис. Чтобы защитить этот крепостной вал и очистить гласис, по моим сведениям, полученным в Претории, собраны 12 000, а по сведениям нашей разведки — 15 000 лучших стрелков в мире, которые вооружены отличными магазинными винтовками и обеспечены неиссякаемыми запасами амуниции, их поддерживают 15 или 20 превосходных скорострельных пушек, причем все это искусно запрятано в траншеи. Те участки реки, которые должны форсировать наши войска, окружены траншеями и окопами, отсюда может вестись перекрестный огонь, а на самом дне реки наверняка установлены различные препятствия, вроде колючей проволоки. Но даже если преодолеть все эти препятствия, задача все равно будет далека от завершения. Около двадцати миль пересеченной местности, хребет, возвышающийся за хребтом, холм за холмом, все это, вероятно, уже приготовленное к обороне, встает между осажденным гарнизоном и идущей на помощь к нему армией.

Ледисмит выдержал два месяца осады и бомбардировки. Провизия и запасы амуниции подходят к концу. С каждым днем все больше больных. Гарнизон, несмотря на свою выдержку, находится в состоянии крайнего напряжения. Как долго они могут продержаться? Трудно сказать, но еще месяц станет пределом их выносливости, а затем, если помощь не придет, сэру Джорджу Уайту останется только расстрелять все боеприпасы, взорвать тяжелые пушки, сжечь вагоны и оборудование и сделать вылазку всеми силами, пытаясь прорваться на юг. Возможно, половина гарнизона и доберется до наших позиций, но остальные, не считая раненых и убитых, будут посланы в новый лагерь военнопленных у Уотерфолла, который для них уже приготовлен. Мы собираемся сделать попытку форсировать Тугелу в течение этой недели, и в моем следующем письме я надеюсь рассказать кое-что о наших успехах.

25 декабря — Рождество! На рассвете по укреплениям буров не было выпущено ни одного снаряда, и враждебные лагеря [396] весь день пребывали в спокойствии. Даже пикеты избегали постреливать друг в друга; обе армии с утра присутствовали на богослужении и молили Небо благословить их правое дело. В полдень британцы устроили спортивные игры, а буры использовали прекращение артиллерийского огня, чтобы прибраться в своих окопах. Вечером в нашем лагере был рождественский ужин — ростбиф, сливовый пудинг, кварта пива для каждого, а затем различные концерты.