Алексей Нестеренко - Огонь ведут Катюши

Я был приятно удивлен, встретив в этом полку капитана Н. В. Скирду, одного из артиллеристов, которых я отобрал под Ельней для укомплектования первых полков реактивной артиллерии. В 8-м гвардейском минометном полку он командовал 1-м дивизионом.

Разумеется, знакомство с полком я начал с этого дивизиона. Туда мы прибыли вместе с подполковником Лобановым. В ходе знакомства выяснилось, что Скирда требовал от всего личного состава отличного владения не только техникой, но и приемами рукопашного боя. Каждый боец и командир должны были уметь стрелять из автомата, метать гранаты, преодолевать разного рода препятствия, совершать быстрые перебежки, ползать по-пластунски. Вокруг позиций были отрыты щели и глубокие ячейки для одиночных бойцов.

— Ну что ж, хорошо, что вы учите гвардейцев всему, что нужно в бою, — сказал я Скирде, — однако надо проверить, как вы их научили главному делу.

Мы подняли дивизион по тревоге, вывели его в поле и развернули в боевой порядок. Были тщательно проверены исходные данные для стрельбы по заданным целям. Личный состав дивизиона показал хорошую слаженность и натренированность.

— Капитан Скирда, — сказал я старому товарищу, — нравится мне ваш метод. Вы учите именно тому, что нужно на войне. Но скажите, стрельбе прямой наводкой дивизион обучен?

— Нет.

— А почему?

— Да ведь наши установки не позволяют вести огонь ближе двух километров, какая же тут прямая наводка?

— Прямая наводка для противотанковой артиллерии — одно, для наших же систем — совсем другое. Это мощный огневой шквал на минимально допустимой дальности стрельбы.

Услышав такое, Скирда развел руками:

— Товарищ полковник, мы до этого не додумались.

— Ну что ж, будем думать вместе. Сегодня проведем учебно-показательную стрельбу одной батареей. В условиях нашего фронта мы должны быть готовы к стрельбе именно прямой наводкой.

Во второй половине дня на специально выбранной местности в присутствии командиров батарей и дивизионов полка мы провели учебно-показательную стрельбу прямой наводкой. Из-за большого рассеивания по дальности стрельба одиночными снарядами не произвела сильного впечатления, особенно на тех, кто видел стрельбу прямой наводкой ствольной артиллерии. Но зато залп установки был впечатляющим. Выпущенные за шесть — восемь секунд шестнадцать снарядов начали почти одновременно рваться в узкой полосе сектора огня. Первые разрывы легли в четырехстах метрах от огневой позиции. Для уменьшения дальности стрельбы установка была поставлена под уклон. Прямых попаданий в расставленные щитовые мишени не было, но почти все они были поражены осколками. Все поняли, что этому способу стрельбы надо учиться.

...Через несколько дней я познакомился с 14-м отдельным гвардейским минометным дивизионом моряков. С офицерами штаба капитаном Смирновым и старшимлейтенантом Щучкой мы прибыли в село Почтовый Яр, где располагался этот дивизион.

В штабе нас встретили два флотских офицера. Один из них был капитан-лейтенант Москвин — командир, второй — батальонный комиссар Юровский — комиссар дивизиона.

Москвин доложил мне о состоянии дивизиона, дал характеристику командному составу. Дивизион был укомплектован моряками Краснознаменного Балтийского флота. Это были мужественные люди, испытанные в боях.

В дивизионе свято сохранялись флотские традиции. Например, через каждые полчаса дежурный отбивал склянки так же, как это делалось на военных кораблях. Когда я спросил Москвина, не мешают ли колокольные удары отдыхать морякам, он удивленно посмотрел на меня:

— Что вы, товарищ полковник, когда моряки слышат склянки, они спят спокойнее.

Обращала на себя внимание и традиционная морская терминология: «камбуз», «кок», «рапорт», «склянки».

Командир дивизиона Арсений Петрович Москвин в 1937 году окончил Севастопольское училище береговой обороны. Его направили на Краснознаменный Балтийский флот. На эсминце «Гневном» он командовал БЧ-2, был старпомом, участвовал в боях с белофиннами, затем служил в Управлении кадров ВМФ. Как только началась Великая Отечественная война, Москвин подал рапорт об откомандировании в действующий флот. Получил отказ. Но во время тяжелых боев под Вязьмой его назначили командиром батареи, входившей в артиллерийскую группу ВМФ. Его батарея была тогда вооружена самыми современными орудиями крупного калибра, способными наносить врагу большой урон. Когда под Вязьмой наши части оказались окруженными, орудия пришлось взорвать. Под командованием Москвина моряки пробились к своим.

Батальонный комиссар Евгений Яковлевич Юровский в первые дни Великой Отечественной войны был комиссаром батареи под Ржевом. После выхода из окружения его так же, как и Москвина, назначили в 14-й отдельный гвардейский минометный дивизион моряков.

В этот же дивизион пришли командирами батарейвыпускники Севастопольского училища береговой обороны лейтенанты Н. М. Павлюк и Д. Н. Бериашвили.

Москвину и Юровскому посчастливилось и на суше возглавить боевой коллектив моряков.

Познакомившись с командным составом дивизиона, мы пошли обедать в офицерскую столовую, которая была устроена во дворе штаба под навесом. Моряки называли ее «кают-компанией». В дни затишья офицеры дивизиона обедали в «кают-компании» все вместе. Надо ли говорить, что это еще больше сближало их.

Во время обеда я спросил Москвина, обучен ли дивизион стрельбе с открытых позиций прямой наводкой. Оказалось, что и моряки впервые слышали об этом.

Я приказал провести показательную стрельбу прямой наводкой. Для сокращения дальности огня под передними колесами боевых машин вырыли канавки с таким расчетом, чтобы минимальный угол возвышения был около пяти — десяти градусов. Командиров батарей предупредили, что при нулевом угле возвышения на ровной местности снаряды ложатся недалеко от боевых машин. Это может привести к их поражению. В данном случае опасности не было: перед огневой позицией имелась лощина, а мишени были расставлены за ней, на склоне. Залп одной боевой установки оказался удачным: имелось прямое попадание в «танк», остальные мишени были поражены крупными осколками.

В последних числах июля и начале августа в боях под Ростовом и в Сальских степях 14-й дивизион широко применил этот способ стрельбы.

На Южном фронте с 20 мая по 15 июля 1942 года стояло затишье. Однако оперативные сводки Генерального штаба, агентурные данные и данные авиационной и войсковой разведок свидетельствовали, что это затишье перед бурей. Гитлеровское командование, стремясь захватить стратегическую инициативу, решило на юге страны сосредоточить крупные силы, овладеть Кавказом с его нефтью, выйти к Волге, захватить Сталинград. К 5 июля ценой больших потерь противнику удалось преодолеть оборону советских войск на стыке Брянского и Юго-Западного фронтов и выйти к Дону. Ожесточенные бои завязались в районе Воронежа.