Александр Дмитриев - Подводники атакуют

В недалеком прошлом мы увлекались футболом и, выступив однажды довольно успешно, вообразили себя чуть ли не мастерами кожаного мяча. По приходе в Полярное вызвали на товарищескую встречу команду подводной лодки «Ленинец».

Накануне матча наши подводники вели разговоры с довольно нескромными прогнозами о результатах предстоящей встречи. Многие считали, что игра закончится со счетом 1 : 6 или 0:4 и, конечно, в нашу пользу. Кто-то высказался за почетную ничью, но на него зашипели и обвинили в недостатке «патриотизма».

Счет матча превзошел все ожидания — 0:6! Но, к сожалению, не в нашу пользу... До сих пор эту игру некоторые вспоминают с горечью, а большинство с добродушным смехом.

Как отголосок этих событий, в листке в нарочито хвастливом тоне дается довольно остроумная характеристика игрокам команд, якобы вызывающих друг друга для решения спора о первенстве. Кое-кто задет и из центрального поста. Например, под рисунком «Судья» подпись: «Кристалл честности, совесть экипажа Илья Дорофеев — профессор кафедры рулевого дела. В целях безопасности судит матч в танке КВ. Его предшественник отверг защитную броню и был растоптан игроками». Это намек на Игнатьева. Ему действительно в товарищеском матче повредили ногу.

События увязываются с сегодняшним днем. В газете говорится:

«К сожалению, обе команды в настоящее время отвлечены подсчетом взрывов гитлеровских хлопушек. Увлекательное зрелище! Повальный смех! Хохот до упаду! Геббельс наводняет эфир сообщениями о нашей гибели. На самом деле мы живы и будем жить! Триста вражеских бомб смогли лишь сагитировать пять беспартийных в партию».

Дальше шло приглашение: «С окончанием бомбежки и с возвращением в базу приглашаем всех на стадион».

Зрителям даются советы, как уберечь себя от неистовых игроков. Главное — иметь шанцевый инструмент для надежного окапывания. В примечании сообщается: «Игра будет сильнейшей. Двери госпиталей гостеприимно открыты — милости просим! Матч состоится при любой погоде. Вход бесплатный. Пенсиями не обеспечиваем!» Подпись: «Судейская коллегия».

Может, потом, когда этот листок посмотрим в спокойной обстановке, он не покажется таким остроумным и смешным, а сейчас он доставил нам огромное удовольствие.

В 8 часов 20 минут сброшены последние две серии бомб — по шесть штук в серии. Фашисты убедились, что им нас не найти, и стали отходить на юг. К девяти часам шум винтов затих, еще через полчаса мы всплыли. Открыв верхний рубочный люк, я выхожу на мостик и, вдохнув свежий морской воздух, на мгновение теряю сознание.

Вентилируем лодку... Какой гадостью мы дышали! Даже курить не хочется — так хорош воздух.

Погружаемся, чтобы дать команде возможность отдохнуть. На вахте оставляю одну смену, остальным — спать.

Теперь можно подвести итоги. Преследовали нас семь кораблей — два эсминца и пять сторожевиков. Бомбометание длилось 26 с половиной часов. На лодку было сброшено более 300 бомб, В готовности номер один команда находилась около 28 часов.

Корабль серьезных повреждений не имеет. А главное — дух команды непоколебим. За этот труднейший для нас день парторганизация лодки выросла на пять человек. Итог не в пользу противника, тем более, что мы сильнее чем когда-либо стремимся найти и уничтожить его.

...Снова море. Полярный день. Солнце не заходит за горизонт. Однако его все равно не видно. Над морем низкие свинцовые облака, часто туман. Это мешает самолетам вести разведку. А жаль.

Пока нам предоставлена свобода действий. Дважды ходим через минные поля к берегу, но и у берега все тихо. Чувствуется добротная работа наших летчиков — торпедоносцев, бомбардировщиков, штурмовиков. Они навели здесь порядок. Даже мотоботов не видно и не слышно. Раньше их здесь плавало множество. И чувствовали они себя в безопасности, зная, что мы не будем тратить на них торпеды. Другое дело сейчас, когда у нас прибавилось авиации, и мотоботы стали целью для штурмовиков.

Всплыли для зарядки. И вдруг старшина 2-й статьи Корзинкин выскакивает на мостик с донесением, принятым Пустоваловым: большой конвой в составе нескольких десятков вымпелов идет на восток. Отстояться такому конвою негде. Нужно обогнать его, выйти к берегу и атаковать.

Короткие расчеты, приказания — и задача становится известной всему экипажу. Теперь дело за мотористами и электриками. Гнаться придется многие десятки миль. Кроме того, за время погони нужно зарядить аккумуляторы. Нагрузка на дизели будет максимальной. Но ведь именно к этому и готовил Елин своих мотористов в базе. Поэтому он так уверенно заявил механику:

— Мотористы не подведут!

Такие же доклады поступают и от других групп. «Сигнальщики перископ и самолет врага заметят вовремя!», «Электрики с зарядкой справятся к сроку!»

За кормой вырос высокий бурун. Дизели работают на максимальных оборотах. Мы гонимся за врагом, зная, что догоним, чего бы это нам ни стоило!

Дважды сигнальщики докладывали о самолетах и безошибочно опознавали: «Наши!», а мы не погружались — это экономило время. Четыре раза уклонились от плавающих мин и один раз от перископа. Наконец зарядка окончена. Мы уже впереди конвоя. Видимость плохая, самолеты больше не летают. Но нам уже все необходимое известно: состав, скорость и направление движения противника. Пора к берегу. Пользуясь туманом, подходим к нему поближе и ныряем под минное поле.

В минном поле пережили, мягко выражаясь, несколько неприятных минут. В акустической рубке вахту несет Георгий Кондращенко. Правда, если громко сказать: «Саша!» или «Пархоменко!», акустик немедленно ответит: «Есть!» Так его часто зовут в команде, и он к этому давно привык.

В день, когда он прибыл на корабль из учебного отряда, его фамилию перепутал дежурный по команде Бирев. Молодой матрос промолчал и не поправил его. Только через несколько дней мы узнали, что Пархоменко — не Пархоменко, а Кондращенко.

— Почему же вы молчали, когда вашу фамилию исказили?

— А эта тоже не плохая, мне нравится...

Так и осталась за ним понравившаяся ему фамилия. Постепенно перешло к нему и имя героя гражданской войны.

Все внимание акустика сосредоточено на эхопоиске. Проходим опасный в минном отношении район. Слышен однообразный писк посылок. В наушниках послышался еле заметный щелчок. Прямо по носу лодки. Это от малого препятствия. Вначале оно угадывалось только на слух. Но вот в записи на ленте рекордера появились точки:

— Мины!

Начинаем маневрировать. По-видимому, мы оказались на минной банке. В течение 20 минут обошли восемь мин. Неприятно встречать на пути такие коварные сюрпризы. Кондращенко помог сегодня обнаружить мины и благополучно с ними разойтись.