Валентин Масальский - Скобелев: исторический портрет

Полагаю, объективный читатель должен признать: глубокий, прямо научный анализ! А прогноз? Кабинет Биконсфилда пал в апреле 1880 г. На смену пришел либерал Гладстон, который отказался от прямого противоборства с Россией и возвратился к традиционной английской практике сколачивания союзов. Наша длинная цитата показывает также, что Скобелев был близок к пониманию того, что не решения Берлинского конгресса представляли опасность интересам России. Остановить болгар в их стремлении к объединению страны было невозможно, и эта цель была бы рано или поздно достигнута. Главное, о чем России следовало позаботиться, это — обеспечение своих интересов в объединенной Болгарии. Как раз в этом отношении и была допущена решающая ошибка, которая заключалась в избрании на роль болгарского князя А.Баттенберга (не говоря уже о согласии с самим принципом избрания на эту роль иноземного принца). Царская дипломатия считала его своим ставленником и не сомневалась в его послушании, но, когда дело было сделано, выяснилось, что он сторонник англо-австрийской ориентации. Этот просчет имел для русско-болгарских отношений роковые последствия.

Изучая отношения с Англией во время пребывания под Константинополем, Скобелев пришел к мнению, что «влияние Англии на Востоке нами глубоко потрясено. Ее падение в мнении Азии началось с 1868 г., с занятия Самарканда. Сан-Стефанский мир… переполнил чашу… вот почему я думаю, что война с Англией неизбежна». Анализируя, чем Англия будет компенсировать снижение своего престижа в Азии и ослабление Турции в Европе, Скобелев выражал убеждение, что англичане усилят свои происки в Центральной Азии, в Туркестане, прежде всего снабжая врагов России новым оружием. Он обращал внимание на англо-турецкую конвенцию от 4 июня 1878 г., согласно которой Англия обязывалась вступить с Турцией в военный союз, если Россия займет ее азиатские владения. 10 октября он писал дяде, что держал в руках секретный мемуар Лэйярда султану, в котором содержались английские планы реализации конвенции. Англичане добивались согласия турок на строительство железной дороги через долину Евфрата к Персидскому заливу, имея в виду довести ее до Центральной Азии. В существовании этого плана Скобелева убедила и беседа с английским генералом Беккером. Вывод Скобелева был таков: Англия направляет движение своих капиталов к русскому Туркестану. Он подчеркивал, что англичане усиливают борьбу против восстаний племен Пенджаба. Их «задирательная политика» в этом районе озлобляет Афганистан, который, возможно, инспирировал эти восстания, что заставляет англичан затевать против Афганистана авантюристические войны. На Кавказе мы можем не бояться английских угроз, но для отражения их в Туркестане нужен союз с Ираном, занятие стратегически важных пунктов вдоль планируемой англичанами железной дороги и глубокое изучение пространства от Босфора до Самарканда. Сам он готов взять на себя часть этой работы, писал Скобелев дяде, лишь бы не бездействовать. О мыслях, владевших тогда Скобелевым, о его жажде действия, даже вопреки воле правительства и командования, на свой страх и риск, рассказал после его смерти подчиненный ему офицер П.Пашино: «В конце 1878 г., когда Михаил Дмитриевич находился в Сан-Стефано, он, вместе с другими своими товарищами, предложил мне ехать в Афганистан и разведать там о положении дел Шир-Али. Сумма денег, которую я получил от покойного, полагаю, может остаться под секретом, но в самом этом факте, когда прежний военный министр и наше правительство вообще отказывались пособить Афганистану против Англии (в англо-афганской войне 1878–1880 гг. — В.М. ), нельзя не усмотреть глубокого патриотизма…»

Вообще же Скобелев отзывался об англичанах с уважением, как о «великой нации, которую более всего отличает инициатива». Ему принадлежит в высшей степени дальновидная и плодотворная идея о неизбежности англо-германского антагонизма, который, при растущем обострении русско-германских отношений, заставит Россию и Англию искать пути к примирению и союзу. Чтобы понять, насколько это было необычно, насколько шло вразрез с мнением, господствовавшим в самых широких кругах русского общества, следует напомнить вполне обоснованное враждебное отношение к Англии после турецкой войны. Знает ли читатель поговорку «англичанка всегда гадит»? Она родилась именно тогда, под влиянием провокаций Дизраэли. Скобелев пошел вопреки этому всеобщему убеждению. Задолго до начала германского военно-морского строительства и бурной колониальной экспансии немцев он разглядел возникновение англо-германских противоречий и понял, что значение их для Англии будет возрастать, оттесняя на второй план противоречия с Россией. В августе 1881 г. он направил М.Н.Каткову письмо, полное глубоких и оригинальных мыслей о задачах внешней политики России.

Основными вопросами, поставленными в письме, были отношения с Англией и Австро-Венгрией и — в связи с этим — политика в Азии. Целями России Скобелев считал владение проливами и обеспечение безопасности западных границ. Достижение этих целей он связывал с необходимостью добиться союза с Англией, который исключил бы ее совместные действия с Австро-Венгрией и Турцией и предупредил бы повторение ситуации, сложившейся в 1878 г. Чтобы решить эту очень не простую задачу, он предложил следующий план: отдать Англии весь Туркестан в обмен за отказ ее от поддержки Австро-Венгрии на Балканах и за согласие на приобретение Россией Босфора. Если она оказалась бы несговорчивой, необходима серьезная демонстрация в сторону Индии. Только на этом пути возможен успех в войне на Балканах. Даже в случае достижения соглашения с Англией, но при чрезмерных австрийских притязаниях на Балканах Скобелев считал необходимым держать в Средней Азии сильный отряд для давления на Англию «как угрозу и ручательство за прочность союза. Всю Среднюю Азию можно было бы отдать за серьезный и прибыльный союз с Англией», гарантирующий России Босфор, а Англии — безопасность Индии. Без решения этой главной проблемы уходить из Туркестана нельзя.

Некоторые читатели, может статься, будут покороблены «торговым» методом Скобелева. Как, скажут, он мог превращать Туркестан в разменную монету? Ведь это же цинизм.

Не будем наивными. Скобелев в этом отношении не придумал ничего нового. Можно возражать ему и в том, что владение Туркестаном имело для России лишь значение операционной базы. Известно, что, предпринимая экспедиции, правительство руководствовалось и экономическими целями. Есть основания полагать, что, понимая экономическое значение этого района, Скобелев подчинял экономические соображения военно-политическим. Как бы там ни было, его расчеты были в высшей степени реалистичными. Он был прав в том, что если бы Англии дали понять, что потеря Индии не пустая угроза, а реальность, то ликвидация этой опасности стала бы для нее гораздо важнее тех целей, которые она преследовала, поддерживая Австро-Венгрию на Балканах. Для России же успех на Балканах и овладение проливами были неизмеримо важнее Туркестана. Нельзя не заметить и того, что расстановка сил и цели держав во время Первой мировой войны если не в деталях, то в основных чертах оказались такими, как их нарисовал Скобелев в этом письме.