Алекс Гольдфарб - Саша, Володя, Борис... История убийства

Мнистр иностранных дел дважды беседовал с Мариной. «Мы никогда не откажемся от требования экстрадиции подозреваемого», торжественно заявил он. Но это было все. Правительство недвусмысленно дало ей понять, что не хочет, чтобы она раскачивала лодку британской дипломатии своими требованиями полного разбирательства. Марина чувствовала себя между двух огней. Друзья Саши — Борис, Ахмед и я мягко, но настойчиво убеждали ее потребовать полного раскрытия всех материалов, касающихся заказчиков убийства.

Ей было трудно согласиться заново пережить и публично обсуждать агонию последних дней Саши, снова попасть в центр внимания СМИ — именно сейчас, когда после пяти одиноких, целиком посвященных сыну лет, она наконец решилась на какую-то собственную личную жизнь.

В течение нескольких месяцев она молча выслушивала аргументы убежденых в своей правоте мужчин, тянувших ее в разные стороны. И наконец она решилась: она сделает так как хотел бы Саша. Последней каплей, утвердившей ее в этом, был визит премьер-министра Дэвида Камерона в Москву, когда она увидела по телевизору, как в первый раз после убийства британское официальное лицо пожимает руку Путину.

С этого момента Марина перешла в наступление: если она не добьется полноценного дознания, в котором будет получен ответ на вопрос о мотивах и заказчиках убийства ее мужа, она дойдет до Верховного суда Великобритании, а если и там не добьется своего, то подаст иск в Европейский суд в Страсбурге о том, что правительство Ее Величества не выполнило своих обязательств перед ней, как гражданкой. Она не успокоится пока не узнает всю правду. Что же касается ущерба для британской внешней политики, то виновата в этом будет не она, а те, кто отправил в Лондон Лугового с радиоактивным оружием в багаже.

Накануне слушаний мы узнали, что Луговой будет представлен в инквесте лондонскими адвокатами и даст показания по видеосвязи из Москвы. Все эти годы он, находясь под двойной защитой депутатского кресла и личного покровительства Путина, потешался над английскими следователями: их обвинения, утверждал он, политически мотивированны и сфабрикованы для прикрытия убийства, которое на самом деле совершил Березовский или Ми-6 или они вместе.

Сложилась парадоксальная ситуация: адвокаты Лугового поддержали требование Марины провести широкое дознание, а им обоим противостояли адвокаты правительства. Позиция Лугового была понятна; ведь если Марине удастся доказать, что за убийством стоит российское государство, то наконец-то всем станет ясно, что если он и убил, то по заданию Родины.

Правительство же выступило максимально жестко: убийство Литвиненко — «обычное уголовное дело» и нет никаких оснований утверждать, что за этим стоит какое-либо государство. Соответственно нет признаков нарушения прав человека, а значит, согласно закону, коронер должен отказать в проведении полноценного дознания и ограничится рассмотрением медицинского заключения о смерти. Все остальное — прерогатива полиции.

Затаив дыхание, зал, переполненный журналистами, слушал перепалку между адвокатами Марины и правительства о том, что же здесь, собственно, подлежит рассмотрению — нераскрытое убийство одним русским другого или первый в истории радиоактивный теракт на улицах Лондона?

И тут мы воочию убедились в независимости британского суда: коронер Эндрю Рид, судейский чиновник невысокого ранга, прочитал адвокату Короны нотацию: «Как вы можете настаивать, чтобы г-жа Литвиненко представила доказательства участия иностранного государства, если ваши клиенты все эти доказательства засекретили!?».

Мы готовились к долгому судебному противостоянию, а получили все, о чем только могли мечтать. Дознание, постановил коронер Рид, будет всеобъемлющим, он затребует материалы не только полиции, но и спецслужб и сам будет решать, что секретно, а что нет. Он хочет знать, как радиоактивный материал, который в Англии не производят и не импортируют, оказался в Лондоне.

Мы выиграли первый раунд! Не пройдет и года, как мы узнаем всю правду.