Маргарита Рудомино - Книги моей судьбы: воспоминания ровесницы ХХв.

А знаешь, страшно стало, когда пятый десяток кончается… Но я надеюсь, по крайней мере еще десяток лет также себя чувствовать, как сейчас, т. е. не стареть. <".>

Теперь о работе. Упаковку организовала, на прошлой неделе привезла из-под Дрездена 5000 пустых ящиков, и проблема упаковки сразу была разрешена. Упаковку и маркировку производят трофейные бригады, я занимаюсь лишь вагонами, да и то это делают другие. У меня много текущей работы — учет, отчетность, всякая писанина. Но работается, как я уже тебе писала, плохо, и дело не движется.

Очень, очень грустно за Анну Ивановну, но что же делать? Приехала ли Варя [89] Варвара Ивановна Марченко — сестра Анны Ивановны, была няней С.П.Королева ? Как девочка? Только одно прошу тебя, Толек, пиши хоть открытки по почте, но пиши чаще.

Целую. М.

P.S. Сейчас из Москвы передают вальсы Шопена, а до этого ставила пластинки классической музыки — Лист, Бетховен — симфонии, Шуберт, Шуман — Карнавал — и так захотелось быть с тобой!

Берлин, 2 августа 1946 г. 12 ч.д.

Милый, милый мой родной Толинька! Только что получила телеграмму о бедной Анне Ивановне. Хороший мой, любимый мой, знаю, как тебе одному тяжело — возможно, сейчас хороните Анну Ивановну и все время ты один. Впервые за двадцать три года постигло нашу семью горе, и горе, которое отразится на благополучии всей нашей семьи. Больше всего мне жаль Марианку, никто и никогда не сможет ей заменить ее бабушку. Как рано ей было умирать! При ее энергии и жизнеспособности можно было еще лет 10–15 бодро прожить. И жаль, что именно сейчас, после войны, когда так близко улучшение материальной стороны нашей жизни, ее не будет. Когда я вспоминаю всю ее жизнь, отданную нашей семье, становится тяжело и стыдно, что при жизни не так ценили. Хотя ты знаешь мою благодарность ей всю жизнь. Но какой от этого толк, когда она достаточно этого не чувствовала. Я знала давно, что так будет, но когда это случилось, когда мне с телеграфа сообщили, что Вам маленькая телеграмма — было чрезвычайно неожиданно и тяжело.

З.УIII. 10 ч.в.

Вчера пришлось уехать в Берлин; летчики отлетают завтра, и поэтому пишу сейчас. Весь вчерашний день была с Вами, шаг за шагом следила за предполагаемым ходом событий. Страшно становится за будущее — неужели и другие, и мы в там числе, будем уходить один за другим. Такова жизнь. Но я все равно без тебя жить не буду.

Только что приехал Адриан из Тюрингии. Мне было очень больно ему сказать, но пришлось, т. к. летчики торопят, отправляются на рассвете и хотят спать. Он сильно переживает, и мне его жаль — первое настоящее горе в его жизни. Тебе буду звонить в среду-четверг. Последний эшелон отправляю в десятых числах. Опять задерживают пропуска на машины. В двадцатых числах думаем быть дома. Адриан поедет с машинами — или с эшелоном, или своим ходом. Жду твоего письма, мой родной и близкий дружок Не падай только духом. Крепко тебя и дочку обнимаю — помню.

Рита.

Служебные документы.

"ПРЕДСЕДАТЕЛЮ КОМИТЕТА КУЛЬПРОСВЕТУЧРЕЖДЕНИЙ ПРИ СОВЕТЕ МИНИСТРОВ РСФСР тов. ЗУЕВОЙ Т.М.

Рапорт

Сообщаю Вам, что 21 августа 1946 г. мною отправлен эшелон № 176/8036 в адрес: Москва, Белорусский вокзал, Комитету Культуры, Госфонду литературы.

Эшелон состоит из 44 вагонов, причем 8 вагонов (1055 ящ.) переданы нам в уже загруженном и закрытом виде Отделом Репараций СВА. Все вагоны опечатаны. Груз: 6711 ящиков (шесть тысяч семьсот одиннадцать), состоящий из 5206 ящиков базы на заводе "Ацета", 450 ящиков базы на Штеттинском вокзале и центральной базы в г. Потсдаме и 1055 ящ. от Отдела Репараций. Из общего количества ящиков — 48 ящиков с различным оборудованием и музейными ценностями. Остальное (6663 ящ.) — книги и архивные материалы. Кроме того, с эшелоном идет одна автомашина марки "Опель Р 4" и прицеп к ней.

До границы эшелон сопровождает охрана в составе 6 чел.

Настоящий экземпляр всех материалов (2-я копия) — на 100 листах.

УПОЛНОМОЧЕННЫЙ КОМИТЕТА КУЛЬПРОСВЕТУЧРЕЖДЕНИЙ ПРИ СОВЕТЕ МИНИСТРОВ РСФСР Подполковник РУДОМИНО Берлин, 1/IX-1946 г.".

"ЗАМ.УПОЛНОМОЧЕННОГО ОСОБОГО КОМИТЕТА

ПРИ СОВЕТЕ МИНИСТРОВ СССР по Германии ГЕНЕРАЛ-МАЙОРУ СКОРОДУМОВУ

Рапорт

Сообщаю, что работы по изъятию и вывозу книг в СССР Комитетом Культуры при Совете Министров РСФСР в Германии закончены. Последний эшелон отправлен в Москву 26 августа с/г.

Согласно распоряжению Комитета Культуры из Москвы, закупка книг прекращается, а руководство работой технических бюро № 1 и № 2 должно быть передано одному из работников СВА или Особого Комитета. Прошу Вашего распоряжения о передаче руководства Техническими бюро одному из работников Особого Комитета или одного из министерств по совместительству.

Одновременно прошу Вашего распоряжения об откомандировании меня в Москву по месту моей постоянной работы.

УПОЛНОМОЧЕННЫЙ КОМИТЕТА КУЛЬТУРЫ Подполковник РУДОМИНО Берлин, 1/IX-1946 г.

Резолюция: В связи с невозможностью выделения работника из Особого комитета и министерств предложить т. Рудомино самой закончить работы до 1 октября.

3/IX-46.

Генерал-майор СКОРОДУМОВ".

В ноябре 1946 года я вернулась в Москву и приступила к работе в ГЦБИЛ.

Судьба перемещенных во время Второй мировой войны и в первые послевоенные годы российских и германских культурных ценностей, в том числе и книг, очень волновала маму и до сих пор продолжает волновать и россиян и немцев.

В 1945 году я, двадцатилетний лейтенант, окончил войну на севере Германии в Ростоке и в 1945–1946 годах, будучи в служебных командировках в Берлине, помогал Маргарите Ивановне Рудомино в ее работе. Поэтому, как очевидец и непосредственный участник событий того времени, могу рассказать о вывозе книг из Германии и прокомментировать письма мамы к папе и другие материалы того времени. Не думаю, что моя сыновняя привязанность могла существенно повлиять на объективность изложения.

Вопрос о компенсации потерь Советского Союза в Великой Отечественной войне, в том числе и культурных ценностей, включая книги, был важнейшим в конце войны и в первые послевоенные годы. В годы войны на территории Советского Союза, оккупированной германскими войсками, погибли миллионы книг и тысячи библиотек (по некоторым оценкам — 180 млн. томов и 50 тысяч библиотек). Специальные нацистские команды вывезли в Германию из оккупированных районов Советского Союза 4,5 млн. томов (данные немецкой стороны), в том числе большое количество русских первопечатных книг и рукописей. Ценнейшие книжные раритеты были вывезены из Новгорода, Пскова, пригородных дворцов Ленинграда, не говоря уже о музейных ценностях. Поэтому совершенно естественным было требование: Германия должна возместить наши потери. Союзники поддерживали в этом вопросе Советский Союз. Уже в начале февраля 1945 года Крымская конференция глав правительств трех союзных держав во Второй мировой войне приняла решение о взыскании с Германии репараций.