Маргарита Рудомино - Книги моей судьбы: воспоминания ровесницы ХХв.

Как-то в письме моему коллеге и ровеснику, бывшему директору Ленинградского библиотечного института профессору П.Г.Фирсову, страдавшему от одиночества и жизненных невзгод, я хотела его подбодрить, а получилось так, что в нем, по сути дела, я изложила свой подход к жизни после ухода на пенсию и во вдовстве.

Москва, 2.II.1987

Дорогой Георгий Гаврилович,

Давно собираюсь Вам написать, но всегда что-то мешает. Трафаретное письмо не хотелось писать. Оно никому ничего не дает. Поэтому и не писала. Но Ваше последнее письмо меня взволновало. Я понимаю Ваше состояние. Отсюда и Ваше настроение безнадежности, ненужности, одиночества. Но Вы не правы, и в Ваших руках сделать свою жизнь вновь нужной.

Об этом мне и хочется Вам сказать. Что случилось? Много тяжелого и горького. Вы потеряли близкого человека. Вы измучились за последние трудные годы жизни. Вы перестали полностью работать. Вы отошли ото всех — от детей, от друзей, от знакомых. Вы постарели и т. п., и т. п. А как Вы думали? Будет иначе? Это и есть жизнь. Она у всех такая же, с небольшими внешними отклонениями. Но у Вас осталось главное — Ваша голова, Ваш мозг. А многие именно это потеряли. Вы должны взять себя в руки (это трудно, знаю по себе) и правильно организовать свою жизнь с теми возможностями, какие у Вас имеются. Рецепты не мне Вам давать — Вы лучше меня сможете это сделать. Главное — труд умственный, физический, какой угодно — читать, писать на профессиональные темы (статьи в журналы, а может быть, и книгу, это не проблема для нашей профессии), писать воспоминания, связанные с работой, с встречами, с личными переживаниями, составить родословную для потомков. А путешествия? Ваш же Ленинград и его окрестности объехать! А с друзьями, знакомыми возобновить близость! Вы, Вы должны сами это сделать…

Много интересного, пропущенного в жизни можно восстановить. Немного силы воли и своей собственной активности, и жизнь вновь войдет в свое русло. Есть минус — болезни. Но в Вашем письме я не заметила. Но, если и есть — можно лечиться, только желание должно быть. Ваша жизнь была интересной, поскольку Вы сами интересный человек, и вспомнить и передать другим большое будет удовлетворение. Еще Вы возразите — старость. Да, молодость, может быть, и лучше, хотя как для кого. Старость (только действительно без болезней) тоже часть жизни. И каждая из них имеет свои достоинства. У Вас дети, уважение, самостоятельность. Пожалуйста, не обращайте внимание на нашу отвратительную социальную систему — безразличие после ухода на пенсию. Но это просто некультурность, невоспитанность, может быть, ревность и… эгоизм.

Многое хотелось бы еще сказать, но это будет похоже на нравоучение. У меня самой это пережито, но сейчас я в форме — взяла себя в руки. 9 февраля 1981 года ушел из жизни Василий Николаевич, и я осталась одна после 57 лет совместной счастливой жизни. Плакать нельзя, а надо сказать спасибо за 57 лет. Требовать еще — будет нечестно. Есть дети, друзья, работа. С Библиотекой осталась горечь, туда не хожу. Пишу и печатаю воспоминания по организации ВГБИЛ, в частности о роли Библиотеки в изучении иностранных языков в первые годы Советской власти и об организации Института иностранных языков на базе ВКИЯ нашей Библиотеки. Для этого около года работала в Центральном государственном архиве. Медленно продолжаю работать над мемуарами. Хочется окончить написание предыстории ИФЛА, материал уже собран. Много путешествую. Была на 50-летии ИФЛА в Брюсселе и на 47-й Сессии ИФЛА в августе 1981 года в Лейпциге. Вспоминали Вас с молодым Рюкклем и старым Вернером.

Откликнитесь на письмо и пересильте себя. Большой привет.

Ваша М.Рудомино.

В начале перестройки и гласности я не могла бездействовать и молчать, активно включилась в библиотечную жизнь. Я любила библиотечное дело. Оно было целью и смыслом моей жизни. И я вновь почувствовала, что мой опыт, мои советы нужны, и это принесло мне большое удовлетворение. В конце 1987 года я написала статью "Не могу молчать" о животрепещущих проблемах библиотечной жизни страны. Весною 1988 года состоялся Круглый стол Фонда культуры и журнала "Наше наследие", посвященный проблемам советских библиотек В нем приняли участие представители ведущих московских и ленинградских библиотек. Я выступила на этом совещании с анализом сложившейся ситуации и предложила свою программу спасения Библиотеки и выхода из кризиса. Основные положения моего выступления были опубликованы в статье "Не могу молчать" в журнале "Наше наследие" (1988, № 2).

В конце 1980-х годов в моей Библиотеке начались большие кадровые изменения. В 1987 году ушла из Библиотеки, окончательно рассорившись с коллективом и "хлопнув дверью", Л.А.Гвишиани-Косыгина. Вместо нее Министерством культуры была назначена Н.П.Игумнова, работавшая до этого заместителем директора Библиотеки им. В.И.Ленина. Вот, что я писала своему внуку Васе в армию, где он в то время служил:

Москва, 11.11. 1988 Дорогой Васенька,

Немного опаздываю с письмом тебе — вчера целый день собиралась, но мелочные заботы не оставили свободного времени. Спасибо за твою заботливую поддержку в твоем письме о Библиотеке. Сейчас удар отодвинут на неопределенное время. Слава Богу, в Министерстве культуры СССР нашлись люди со здравым умом. Однако я продолжаю борьбу и жду приема в Госкомиздате при СМ СССР — председатель Б.Я.Стукалин болен, а с другими говорить не имеет смысла, все равно не решат, а главное — не поймут. Я имею в виду переход Библиотеки в их ведение, как мы были когда-то. Я всегда называла те 15 лет (1948–1963), когда мы были у них — *золотым веком" и для Библиотеки и для издательства. Подождем, будем готовиться, а там посмотрим. Жизнь так бежит, обстоятельства меняются, да и мысли о будущем Библиотеки тоже различны и разнообразны…

Плохо то, что новый руководитель Библиотеки ни языков, ни иностранной литературы, да и научных дисциплин не только не знает, но и не компетентна ни в одной из них. Узкие специалисты библиотечного дела и она, и новые ее заместители, что для нашей библиотеки мало. Библиотека уникальна и многоаспектна.

Я была очень рада твоим словам о дедушке и тому, что ты так отчетливо понял свои детские заблуждения. Каждый раз я нахожу некоторые сходные черты твои и дедушки и буду счастлива, если и дальше буду их находить, — ты похож на дедушку Васю и внутренне хорошими чертами. А когда я тебе советовала быть <���хорошим", я всегда имела в виду дедушку.

Чувствовала, что 9 февраля (позавчера) ты был с нами. У нас на городской квартире собрались: Адриан, Наташа и я (Марианна была утром) и старые библиотечные друзья: Мина Познанская, Маля Найда, Аля Ионова, Инна Левидова, Ира Глаголева, Таня Гуткина. Вечер хотя был посвящен грустному событию, но прошел тепло, интересно, дружелюбно.