Владимир Зворыкин Зворыкин - Мемуары изобретателя телевидения

Переезд лаборатории – дело непростое и хлопотное. На ближайшие несколько месяцев все эксперименты пришлось заморозить. В Камдене мы разместились в одном из старых фабричных корпусов, явно не подходившем для наших целей. Пришлось искать другое помещение и снова перевозить оборудование, что ещё больше задержало начало работ. В Камдене к нам присоединилась группа инженеров во главе с Элмером Энгстромом [99] Энгстром, Элмер (1901-1984) – американский инженер, пионер в области цветного телевидения, президент RCA в 1961-1965 годах. . До принятия антитрестовского постановления эта группа вела телевизионные разработки в компании General Electric под руководством профессора Александерсона [100] Александерсон, Эрнст (1878-1975) – американский инженер шведского происхождения, пионер радио и телевидения. . С её помощью мы вскоре построили мощный телепередатчик, который установили на башне здания камденского муниципалитета, и начали проводить тестовые телетрансляции.

Тогда же к нам пришёл и молодой блестящий инженер Б. Дж. Томпсон, с которым мы вскоре стали большими друзьями. У нас было много общих интересов, в числе которых особое место занимала охота. Позднее, после перевода лаборатории в Принстон, он довольно долго жил в моём доме. Когда началась война, Томпсон с головой ушёл в военные разработки и был направлен в Италию для оценки эффективности бомб радарного наведения. Он настоял на том, чтобы принимать участие в полётах, хотя это и не входило в его обязанности. Во время одного из полётов его самолёт был атакован и сбит немецким истребителем. Гибель Томпсона стала для меня большой человеческой утратой.

Моя страсть к самолётовождению проявилась значительно раньше, задолго до войны. Двое моих друзей-инженеров уже имели лицензии пилотов, и, скинувшись, мы приобрели один аэроплан на троих. Поначалу я летал с инструктором и, пока он оставался рядом, чувствовал себя вполне уверенно. Но стоило мне сесть за штурвал одному, как тут же возник мандраж и задрожали коленки. К счастью, это продолжалось недолго. Вскоре я стал получать огромное наслаждение от полётов в одиночестве. Это одно из самых непередаваемых ощущений в жизни. Самолётов в то время было немного, и летать разрешалось повсюду и на любой высоте, совершая посадки на аэродромах по своему усмотрению. Радиосвязь с пилотом осуществлялась в одностороннем порядке – только на приём с земли, что затрудняло полёты в плохую погоду. Однажды, отправившись на самолёте на деловую встречу, я попал в туман и вынужден был вернуться. Встречу пришлось перенести. В другой раз, вскоре после затяжной заграничной поездки, я пришёл на аэродром, чтобы восстановить прежние навыки. Уже в воздухе я обратил внимание, что самолёт ведёт себя как-то странно, но не придал этому значения, списав всё на свою растренированность. Но, помню, подумал, что по приземлении не худо было бы показать его механику. Такого шанса мне могло не представиться. При заходе на посадку самолёт перевернулся и упал вверх колёсами. Не без труда выбравшись из кабины, я оказался в толпе обступивших меня людей (в основном, наших инженеров). Лица у всех были перепуганные, и все, с трудом веря, что я остался в живых, спрашивали наперебой: «Вы в порядке, профессор?» Ситуация была для меня крайне унизительна, но я изо всех сил пытался сохранять достоинство.

К сожалению из-за частых заграничных командировок, длившихся иногда по несколько месяцев, регулярно летать у меня не получалось. А с началом войны частные полёты и вовсе запретили. Мы продали самолёт, и больше за штурвал я уже не садился.

На протяжении нескольких последующих лет сотни, а возможно, и тысячи инженеров во всём мире искали пути усовершенствования системы электронного телевидения. Но в основе любых работ лежал изобретённый Зворыкиным иконоскоп – прибор, позволивший камере «видеть» и «воспринимать» мир таким, каким его видит и воспринимает человеческий глаз.

С расширением лаборатории Зворыкин и группа выдающихся молодых инженеров, которых он вокруг себя собрал, наряду с телевизионными разработками вели исследования более общего характера. По словам Зворыкина, они были продиктованы исключительно «научным любопытством».

К числу подобных исследований можно отнести нашу работу над электронно-оптическим преобразователем – устройством, преобразующим электронные сигналы в оптическое излучение (или в изображение, доступное для восприятия человеком). Изначально мы занимались изучением свойств электронных линз, чтобы с их помощью научиться фокусировать электронный луч на конкретном крошечном участке фотокатода в иконоскопе и люминофора [101] Вещество, способное преобразовывать поглощаемую им энергию в световое излучение. в кинескопе. Мы назвали это устройство супериконоскопом. Оно очень полюбилось операторам и по сей день остаётся в ходу в некоторых странах [102] Супериконоскоп продолжал активно использоваться вплоть до начала 1970-х годов, когда был окончательно вытеснен прибором нового поколения – супероптиконом. .

Изучая свойства различных материалов под воздействием электронов, мы пришли к идее создания прибора, который впоследствии получил название электронный умножитель, или ЭУ. Мы обнаружили, что при многократной электронной бомбардировке определённых мишеней поток электронов усиливается в миллионы раз. Электронный умножитель со временем нашёл своё применение в телевидении. Сегодня ни одна электронно-лучевая трубка не обходится без него. Поначалу мы пытались оснащать им и кинопроекторы, однако анализ стоимости показал, что установка ЭУ вместо обычных ламповых усилителей значительно удорожит производство, и от идеи пришлось отказаться.

История создания электронного умножителя весьма показательна. Первые несколько лет после его изобретения он считался чем-то вроде научного баловства – дорогая, но неприменимая в хозяйстве игрушка. Производить его только ради использования в сцинтилляторных счётчиках [103] Прибор для регистрации ядерных излучений и элементарных частиц, основными элементами которого являются вещество, люминесцирующее под действием заряженных частиц, и электронный (или фотоэлектронный) умножитель. или в астрономии считалось коммерчески невыгодным. Однако вскоре после начала Второй мировой войны мне стало известно, что RCA получила большой правительственный заказ на производство электронных умножителей для оборонных целей. Каких именно – долгое время держалось в секрете. Лишь после окончания войны я узнал, что Пентагон использовал ЭУ для создания помех вражеским радарам. Мы и предположить не могли, что наше изобретение найдёт себе военное применение.