Иоганнес Гюнтер - Жизнь на восточном ветру. Между Петербургом и Мюнхеном

Итак, Райнхольд фон Вальтер стал моим вторым учеником в поэзии. И это явилось причиной того, что он почти совсем забросил свои богословские занятия. Он умолял меня помочь ему и вовсе сбросить с себя эти путы, чтобы стать свободным писателем. И поскольку мне такое желание представлялось более чем понятным, я познакомил его с Сологубом, попросив мэтра авторизовать его перевод «Мелкого беса». Я познакомил Вальтера и с Брюсовым, который потом авторизовал его перевод «Огненного ангела», и наконец с Блоком. Я советовал ему отправиться в Мюнхен, где у меня был такой важный покровитель, как Франц Блей; короче говоря, я сделал все возможное, чтобы помочь ему и его очаровательной Елизавете.

Доклады мои имели неожиданный успех. Пришлось прочитать еще и седьмой доклад, который почти полностью состоял из чтения стихов и собрал еще больше публики, чем остальные. Нагло объявив себя начинающим писателем, я катался как сыр в масле.

Моя сестра Лиза тем временем опять покинула родительский дом в Митаве. Она развелась со своим первым мужем и приехала в Тарту, чтобы выйти замуж за Эрика Фельдмана.

Вроде бы все было за то, чтобы я акклиматизировался в Тарту, но, несмотря на все успехи, я не чувствовал себя здесь уютно. Карманы моего плаща полнились любовными письмами, которые мне совали после докладов, но для меня это не имело значения: ослепленный пафосом поэтических грез, я не хотел — надо ли говорить: слава Богу? — слишком размениваться на доступный мелкий флирт. Мой ангел-хранитель и в этом случае был начеку. Так что, не чувствуя себя ничем ни к чему прикованным, я в самом радужном настроении отправился снова в Петербург.

Семейство Блоков, вернувшись с дачи, поселилось в новой квартире. То была сенсация. Блок стал самостоятельным! Да как же это было возможно, чтобы этот избалованный маменькин сынок мог добровольно расстаться с атмосферой материнского дома?

Они устроились в маленькой, куда более скромной квартире на третьем, если не ошибаюсь, этаже. Спальня, крошечная столовая и небольшой кабинет. Все очень просто, но вполне уютно.

Блоки настояли на том, чтобы я поселился у них; спал я на кушетке в кабинете.

Ах, какие же сенсационные новости меня ожидали!

Иоганнес фон Гюнтер. 1900-е гг.

Митава. Вид на церковь Троицы с высоты птичьего полета. 1910-е гг.

Митава. Рыночная площадь. 1910-е гг.

Журнал «Весы», 1904, № 1.Обложка работы Л. Бакста.

Рига. Панорама города. Литография Е. Кобе. 1930-е гг.

Александр Александрович Блок

. Любовь Дмитриевна Менделеева. 1907 г.1900 г.

Франц Феликсович и Александра Андреевна Кублицкие-Пиоттух.

Борис Николаевич Бугаев (Андрей Белый) и Сергей Михайлович Соловьев. На столе портреты В. С. Соловьева и Л. Д. Блок.

1900-е гг.

Александр Блок, Федор Сологуб, Георгий Чулков. 1900-е гг.

А. Софронова. Иллюстрация к стихотворению А. Блока «Незнакомка».

Н. Сапунов. Мистическое собрание. Иллюстрация к драме А. Блока «Балаганчик».1909 г.

Алексей Михайлович Ремизов. Сергей Митрофанович Городецкий.1910-е гг. Рисунок Б. М. Кустодиева. 1907 г.

Константин Андреевич Сомов за работой. 1910 г.

Вячеслав Иванович Иванов. Портрет работы К. А. Сомова. 1906 г.

Санкт-Петербург. Таврическая ул., 25 («Башня» Вяч. Иванова). Современное фото.

Максимилиан Александрович Волошин. Михаил Алексеевич Кузмин. Портрет работы К. А. Сомова. 1909 г.

С. Н. Булгаков, В. Ф. Эрн, Н. А. Бердяев. 1910-е гг.

Журнал «Золотое руно». Обложка работы Е. Лансере. 1908 г.

К. Д. Бальмонт, С. А. Поляков, Модест Дурново. 1900-е гг.

Знак издательства С. А. Полякова Валерий Яковлевич Брюсов. «Скорпион».1904 г.

Гостиница «Метрополь» в Москве, где помещались издательство «Скорпион» и редакция журнала «Весы». 1900-е гг.

Его императорское высочество великий князь Константин Константинович, августейший президент Академии наук. 1914 г.