Александр Сысоев - Мятеж

Проезжая вдоль израильских портов, я видел горы пиленного леса и не меньшие штабеля металлопроката, которые, может быть, за бесценок были вывезены с нашей трудолюбивой Родины, где сейчас правят их соплеменники, не желающие платить даже зарплату русским рабочим за уже выполненный труд.

На прощание работники аэропорта Бен Гурион устроили нам обыск с пристрастием под названием таможенный досмотр, за что все мы ещё большим прониклись к ним «уважением», так как таким образом жиды нам открывают глаза на источник наших бед.

Как известно источником всех бед и несчастий является человеческий грех. Но если бы мы со своими грехами остались наедине, то вряд-ли бы образумились. Поэтому по Божьей милости главенствовать над нашими грехами приходят другие народы, наиболее способными в этом плане из которых являются жиды. Атмосфера растления и распада для них естественная среда обитания, и в ней они себя чувствуют как рыбы в воде. Это может продолжаться до тех пор, пока либо весь русский народ не вымрет и Россия как единое государство прекратит своё существование, либо нам надо покаяться в наших грехах и тогда исчезнет благодатная почва для паразитов, и тогда они сами собой исчезнут.

Проходить досмотр нас православных паломников подвели к отдельному пункту — контролю. Сначала наши сумки просвечивались на рентгеновских аппаратах, а потом проводился визуальный осмотр их содержимого. При выходе из аппарата ленте, на которой стоял багаж, придавалось ускорение и, таким образом, он не плавно опускался на пол, как должно было бы быть, а выкидывался по дуге метра на два вперёд, стукаясь об пол, если бедная бабка не успевала подставлять руки. Но издевательства на этом не заканчивались. Молодая жидовка в форме таможенника с демонстративно напяленными на руки целлофановыми пакетами предлагала раскрыть сумку, и она начинала в ней ковыряться, раскидывая вещи по столу. Особое пристрастие она имела к христианским предметам религиозного культа: к иконам, крестам, различным сувенирам. Она для чего-то брезгливо крутила их на свету своими целлофановыми лапами, иногда не надолго уходила с ними в закрытую комнату, потом возвращалась. Наверное она подозревала, что под видом икон православные бабки-террористки хотят пронести пластиковую взрывчатку на самолёт. Но в действительности все эти демонстративно-издевательские кульбиты жидов навеяны их окультной ненавистью к последователям истинного Бога — к православным христианам. В то же самое время на соседних пункт — контролях огромные лакированные чемоданы на колёсиках ухоженных западных туристов не только не вскрывались, но даже не просвечивались.

Жиды не стесняются вести себя по хамски высокомерно к представителям других религий на своей территории. По справедливости пора и синагогу в России ставить вне закона.

После возвращения из Иерусалима жить прежней жизнью я уже не мог. Коммерцией я тяготился давно, а теперь и вовсе она для меня потеряла всякий смысл. Чтение книг тоже перестало быть актуальным, так как наиболее важные концептуальные знания я уже получил. Необходимо было сменить среду обитания, где можно быдло бы приложить свои силы, соответствующие моему новому мироощущению.

В это время горняки Анджеро-Судженска перекрыли Транссиб. Более реального противостояния ельцинскому режиму в стране я нигде не видел, и само собой пришло решение ехать к ним, чтобы своими глазами наблюдать борьбу и по мере сил оказывать протестующим свою помощь. Жена одобрила моё решение, взяв на себя руководство трактиром.

Дело оставалось за малым. Сначала я хотел отблагодарить своего брата Артёма за устроенную мне поездку на Святую Землю. Зная, что он тяготится своим холостяцким положением, я уже давно приглядел для него одну деревенскую девчонку, которая тоже была одинокой. На всё про всё ушёл месяц, и 31 мая они уже стояли под венцом в Куженкинской церкви, что находится на трассе Москва — Санкт-Петербург у поворота на Бологое. А через день, 2 июня, загрузив всё необходимое в свою старенькую «Волгу» пикап, я уже ехал на восток страны.

За четыре дня без приключений и единой поломки я добрался до Омска. Светлое время суток я ехал, а когда начинало темнеть, то сворачивал в какой-нибудь близлежащий лесок и, откинув сиденье спал прямо в машине. Из вынесенных впечатлений от путешествия своей красотой мне запомнились Нижний Новгород, Татария и Урал. Нижний Новгород стоит на слиянии Волги и Оки, и когда через мост проезжаешь в старую часть города, где на возвышенности красуется Нижегородский Кремль, то взору открывается поразительный вид на бескрайнюю водную гладь с чудными островами. Дорога по Татарии идёт вдоль Волги и на всём протяжении пути тянутся бесконечные ухоженные поля и пашни. Как ни тяжело положение в сельском хозяйстве страны, но везде, где я проезжал земля обрабатывалась и хлеб сеялся. Так что вражеская пропаганда зачастую представляет дела хуже, чем они есть на самом деле.

Но и, конечно, очень красивы Уральские горы. Затяжные подъёмы сменяют длинные спуски, а по обеим сторонам дороги возвышаются голые утесы и дикий таёжный лес. Не выдержав жары я искупался в одной из многочисленных горных речушек.

Казахстан ничем не запомнился кроме пекла и бесконечных унылых степей.

За Омском асфальтированная дорога кончилась, и из-за сгустившихся сумерек и отсутствия предостерегающего дорожного знака я на всей скорости вылетел на свежеотсыпанную грунтовую дорогу и чуть не перевернулся. Дальше пошли поломки и двое суток я ремонтировался и ночевал у одного доброхотного парня сибиряка, который переоборудовал свой личный дом под придорожную гостиницу. Участливость сибиряков в чужой беде поражала, — почти безвозмездно он возил меня на своей «Газели» за запчастями в Каинск, и потом два дня помогал устранять неисправности.

На седьмые сутки ночью я наконец въехал в Новосибирск. У машины почти не работали тормоза, из-за плохого отжима сцепления с трудом включались передачи и через каждые 2–3 километра приходилось вручную подкачивать бензин из-за неисправности топливного насоса. С трудом по ночному городу я доехал до гостиницы «Новосибирск», находящейся напротив железнодорожного вокзала, и до утра заночевал в машине. Двигаться дальше на неисправном автомобиле не имело смысла, и я решил снять частную квартиру в столице Сибири и искать в ней своих единомышленников, чтобы уже в дальнейшем вместе принимать решения и действовать.

В тот же день я снял комнату за 500 рублей в месяц в районе Берёзовой рощи и, отремонтировав машину, уже через два дня был на патриотическом митинге в Академическом городке. Там я познакомился с человеком, состоящим в ДПА (движение в поддержку армии) Льва Рохлина., который дал мне адрес офиса своей организации.