Владислав Корякин - Семь экспедиций на Шпицберген

Кажется, больше всех настрадался Арсен, когда я, опасаясь длительной нелетной погоды, ввел режим экономии.

Окрестности ледника Кьерулф в Трюгхамне дали интересный материал, и я получил еще одну возможность «расплатиться» за гостеприимство археологов. В одном из маршрутов мы наткнулись на развалины целого поселка из восьми домов: такого за свои семь экспедиций я еще не видел! Но кто-то нас опередил — среди развалин валялась ржавая норвежская лопата. В общем, пребывание в новом районе, который мы в прошлые годы в своем стремлении забраться подальше от Баренцбурга как-то обходили, оказалось и полезным, и приятным.

На ледник Фон Пост в лагерь фототеодолитчиков меня забрасывали прямо с вертолетной площадки, и я не вкусил радости от пребывания на экспедиционной базе. Пока поджидал своих, встретил знакомых геологов-ленинградцев, чьим гостеприимством не однажды пользовался в прошлых экспедициях.

Недельное пребывание в лагере фототеодолитчиков я также использовал для полевого дешифрирования космоснимков. И тут до меня дошло — к сожалению, с запозданием, — что совмещение результатов фототеодолитной съемки и моих материалов могло бы стать полезным. Что ж, следует попытаться воспользоваться этой идеей в будущем. По предварительным оценкам на ледниках Тьюн или Фон Пост уже могли бы появиться признаки грядущей подвижки, но, увы, их не было... С 1974 года общий фронт этих ледников отступил, поверхность снизилась, исчез отвесный фронт у Фон Поста, трещины на Тьюне большей частью «залечены», по этому леднику можно даже относительно свободно передвигаться, По-прежнему оба ледника отличаются по цвету, причем цвет стал более блеклым, поверхность Фон Поста в нижнем и среднем течении потемнела. Думаю, что эти особенности как-то проявятся при будущих съемках ледника из космоса. Из-за выхода фронта ледника на сушу и исчезновения фронтального обрыва перед ледником формируется наледь, на это надо обратить особое внимание при дешифрировании, чтобы не занизить величину отступания края ледника.

Жили мы в полевом лагере хорошо. Добрую память о нашем житье-бытье надолго сохранили все, включая тех, кому больше не удалось побывать на Шпицбергене: в этом они сами не раз признавались.

Полеты с аэровизуальным дешифрированием начались с северо-западного района 4 августа, когда граница питания на ледниках поднялась к своему, как нам казалось, нормальному пределу.

Начали, к сожалению, с неудачи. Синоптик дает погоду обобщенно, а на ледниках сплошь и рядом облачность определяется своими местными условиями. По прошлым сезонам знаем: бывает, видимость сносная, можно лететь, а у крупного ледника словно облачная стена — не пробиться. Вот так же случилось и в этот раз. Взлетали по хорошей, прямо-таки блестящей погоде, и все было нормально, пока уже за Ис-фьордом не втянулись в долину на продолжении Экман-фьорда общим направлением на север. Впереди нас поджидал таинственный ледник Абрахамсена. Дважды в прошлых экспедициях мы пытались посетить его, и оба раза он был закрыт облаками. Теперь же облачность подстёрегала нас еще раньше. За слиянием ледников Холмстрем, Орса и Мора с их огромным моренным комплексом прямо по курсу увидали полосу плотной облачности. Вскоре пейзаж за бортом вертолета словно померк, с каждой минутой все более затягиваясь белесой пеленой. Возвращаться или...

Решили лететь вперед с набором высоты, и когда, казалось, безнадежность завладела нами, вдруг обнаружился просвет, в котором проносятся друг за другом какой-то нунатак, за ним кусок морены, трещиноватая поверхность, снова нунатак. По расчету времени повернули на запад, и в очередных разрывах облачности не без труда восстанавливаем ориентировку: мы над Кросс-фьордом, справа огромный фронт ледника Лиллиехеэк, слева бухта Эбелтофт. Полмаршрута позади, а результатов совсем немного. Решаем поднырнуть под облака и поработать, что называется, «в упор». Обстановка немного лучше: в рваной облачности хоть что-то можно разглядеть. Именно только разглядеть, потому что на самом деле все проносится под нами с дикой скоростью, не оставляя времени на опознавание.

Итог: всего около двадцати определений положения высот границы питания ледников, которая в среднем ниже обычной метров на сто пятьдесят. Есть и другие интересные детали. Ледник Бломстренд, когда-то упиравшийся в довольно крупный остров перед своим фронтом, теперь соединяется с ним узкой полоской льда. На небольших островках западнее — фрагменты глетчерного льда, оставшиеся, видимо, с 60-х годов; надо будет найти их на космоснимках... Но все это слабое утешение. В неудаче никто не виноват, сделано все возможное, а полет, можно считать, что был, что не был... Даже выводов на будущее особых не сделаешь...

Через день очередной вылет, на этот раз с командиром вертолетчиков В. А. Коробовым. Нам нравилось с ним летать, но погода ему также не подчинялась. Оставалось надеяться на милостивое отношение к нам природы.

Летим на юг, а там погода по всем нашим прикидкам наихудшая. Правда, прикидки эти — средние, это значит, что бывают и вполне сносные условия и для полетов, и для наблюдений.

Тут же при вылете к восточному побережью, где на космоснимках—пятнышко тумана, на местности — стена льда обрывается в море, а на карте — небольшой ледник Арнесен, причем край его на некотором расстоянии от моря. На разгадку всего этого нет времени — мы же в полете... Решаю, что перед нами очередная подвижка. В пользу того, что мы видим именно подвижку, говорят многочисленные трещины на леднике. Моя догадка позднее подтвердилась, тогда же мне пришлось слегка понервничать.

Дальше работа без особых неожиданностей продолжалась до Китового залива, где реальная обстановка весьма отличалась от той, что запечатлена на космоснимке. Причина заключалась в том, что грандиозный ледник Стронг (по площади вдвое превышающий ледник Норденшельда, уже известный читателю по описанию работ 1965 года) здорово отступил, причем притоки Китовый и Персей практически отчленились от главного ствола. Тем не менее фронт ледника Стронг так и не вернулся в положение, в котором он находился накануне подвижки, которая произошла примерно между 1870 и 1900 годами, это очевидно.

Чуть южнее Китового залива — новый сюрприз: еще одни следы подвижки на леднике Емельянова, хотя космоснимок оснований для такого вывода не давал. Зато на местности морена посреди ледника словно разрублена на куски, а снежок засыпал трещины, и теперь изуродованная морена буквально бросилась в глаза...

Как и на северо-западе, повсеместно по маршруту полета граница питания расположена в среднем на сто пятьдесят метров ниже обычного.