Гавриил Мясников - Философия убийства, или почему и как я убил Михаила Романова

Вопрос:Какого воззвания?

Ответ:Воззвания, извещающего о легализации нашего течения «Рабочей группы».

Вопрос:С кем конкретно из ваших прошлых антисоветских связей вы предполагали установить контакт?

Ответ:Это показала бы моя будущая практическая деятельность, и назвать фамилии я сейчас не могу, так как с 1928 г. проживал за границей и никакой связи с какими-либо нелегальными антисоветскими организациями не имел. /.../

Ср. напр.: Чернявский М.М. В Боевой Организации // Каторга и ссылка. 1930. №7. С.7–39; №8/9. С.26–65; Фигнер В.Н. Запечатленный труд. Т.1–2. М., 1964.

Записка Я.М.Юровского хранится: ГАРФ. Ф.601. Оп.1. Д.35; запись беседы с Г.Никулиным о расстреле Романовых: РЦХИДНИ. Ф.558. Оп.З. Ед.хр.14; воспоминания А.В.Маркова: ГАРФ (ЦГА РСФСР). Ф.539. Оп.5. Д. 1552; ГАНИ Г.Пермь. Ф.90. Оп.2. Д.М-6. О публикациях на основе этих текстов см. ниже.

См. напр.: Школьник М.М. Жизнь бывшей террористки. М., 1930; Ивановская П.С. В боевой организации. М., 1928; Рутенберг П.М. Убийство Гапона: Террористический акт над самарским губернатором // Каторга и ссылка. 1924. №1.

С большой степенью уверенности можно утверждать, что на совести Мясникова расстрел пермского архиепископа Андроника, расстрелы бывшего начальника Мотовилихинского завода Темникова, его сына-офицера, инженера Иванова (зав. снарядным цехом №3) — см.: Литературная Россия. 1990. 21 сент. С. 19. В конце 1918 перед падением Перми Мясников был председателем Мотовилихинского ВРК, а именно этот орган совместно с ЧК принимал решения о казнях.

Часто употребляемый Мясниковым эвфемизм для обозначения несанкционированного убийства. По тому же принципу построено употребление «термина» «лететь» («меня летели»), часто встречающегося в переписке Мясникова и его близких (см. ниже).

Писал ли нечто подобное Мясников (т.е. мемуары в общепринятом смысле), остается неясным. Путаницу в этот вопрос вносят, в первую очередь, записки Л.Тарасова (В оккупированном Париже: Воспоминания генконсула 1940–1941 // Огонек. 1966. №8. С.23–24). Если верить Тарасову, посетивший его Мясников передал ему некую рукопись и, среди прочего, заявил: «В этой папке мои воспоминания, вернее, описана вся моя жизнь. В ней не хватает только сегодняшнего дня и моего разговора с вами /.../ увидите, себя я не очень оправдываю, других не слишком обвиняю». Из показаний Мясникова на следствии в 1945 мы знаем, что в том же 1940 (если он не путает даты) им была послана Сталину «Философия...». В Справке на Мясникова, составленной в НКГБ СССР 5 октября 1944 — т.е. когда решался вопрос о завлечении нашего героя в СССР, — сказано: «Перед войной 1939 года Мясников явился в советское консульство в Париже /.../ он передал письмо на имя тов. Сталина и рукопись подготовленной им к изданию на французском языке книги». В другой, почти идентичной Справке, составленной 29 декабря 1944, эта фраза продолжена: «...которая была написана в критических тонах, в духе рабочей оппозиции и недоверия к вождям ВКП(б). Рукопись эта в день нападения Германии на Советский Союз вместе в другими документами была уничтожена в Берлине». Ср. у Тарасова: «Я взял его объемистую рукопись. Однако отправить ее в Москву мне не удалось, и она была уничтожена со всей дипломатической почтой в первый день войны, 22 июня 1941 года в Берлине». На одном из допросов 1945 Мясников сообщил: «в это время [в 1938] мной была закончена работа над книгой по вопросу перерастания буржуазной революции в социалистическую: «Хроника рабочего движения в Мотовилихе». Должен оговориться, что в этой книге я не допускал никаких выпадов против ВКП(б)».

В описи изъятия, составленной при аресте Мясникова (17 января 1945), среди прочих рукописей фигурирует некий «печатный материал на иностранном языке на 352 листах» (уничтоженный впоследствии вместе с большей частью других Мясниковских рукописей). Все изложенное не позволяет однозначно судить о существовании, кроме «Философии...», других значительных мемуарных текстов Мясникова.

Дискуссионный материал: Тезисы тов. Мясникова, письмо тов.Ленина, ответ ему, постановление органис. [так! — Публ.] бюро Цека и резолюция мотовилихинцев. М., 1921. С.34.

ЦА ФСБ РФ. Арх.№Н-1794. Т.9. Л. 185.

Бурцев В.Л. К ответу убийцу! // Общее дело (Париж). 1930. 20 сент. №8. С.1, 3; 1931. 15 янв. №9. С.1, 5.

См. Приложение 1 (Из Автобиографии Мясникова).

Дело по обвинению Мясникова Г.И. и др. — ЦА ФСБ РФ. Арх.№Н-1794. Т.6. Л.270.

Miasnikoff G. La voie ouvriere vers le pouvoir [Обращение к французским рабочим]. Paris, 1934.

См.: Дело по обвинению Мясникова Г.И. — ЦАФСБ РФ. Арх.№Н-17674. Т.2.

Склонность к мистификациям Мясников обнаруживает и в других случаях. Находясь в Берлине в 1923, многократно преувеличивает местным левым численность, а отсюда — и значимость «Рабочей группы» (правда, тут он был введен в заблуждение своим другом и соратником Н.В.Кузнецовым). Переход из Ирана в Турцию весь построен по канонам авантюрного романа (при побеге из СССР использовался лишь невинный маскарад — женское платье) — были «разыграны» и местные власти, и советское консульство. Если верить рассказу Романа Гуля, в котором Мясников именуется Григорием, то можно предположить, что объектом мистификации в Париже стал Б. И. Николаевский — Мясников разыграл перед ним роль ультраконспиратора (см.: Гуль Р. Я унес Россию. Т.2: Россия во Франции. Н.-Й., 1984. С.217–221). Если ничего не путает в своих воспоминаниях Л.Тарасов, то Мясников разыграл и его, рассказывая о своей жизни в Казахстане и подготовке к бегству в Синцзян (!).

Информация, приведенная Р.Пайпсом (без указания на источник) во 2-м томе «Русской революции» (М., 1994. С.454), не может нами рассматриваться как достоверная: «Мясников в 1921 г. был исключен из партии за агитацию в пользу свободы мнений и в 1923 г. арестован. В 1924 или 1925 г. он появился в Париже, где торговал рукописью с описанием убийства Михаила». Приведенные слова вынесены Пайпсом в сноску. Здесь три хронологические ошибки (Мясникова исключили из партии в 1922, он не «появлялся» в Париже ни в 1924, ни в 1925 и в первый раз арестован он был хоть и не вполне «за агитацию в пользу свободы мнений» — пусть так! — но в 1922). Единственное же, что можно предположить об источнике утверждения о торговле «рукописью с описанием убийства», это то, что мы имеем дело с искаженным отголоском истории с кражей Мясниковских бумаг в Париже в 1930: на суде (янв.-февр. 1931) один из похитителей (А.Палкин) объяснял свое участие в краже желанием завладеть воспоминаниями об убийстве Михаила Романова (тогда еще не существовавшими). Со слов Палкина, Мясников якобы вел переписку с живущим в США издателем Абрамом Сауловичем Каганом (Коганом), возглавлявшим в начале 1920-х изд-во «Петрополис», о продаже ему своих мемуаров с детальным описанием «бегства и исчезновения» вел. князя. (Копии этих писем побывали в руках сотрудника газ. «Возрождение» Н.Н.Алексеева, но суду предъявлены не были). Кроме того, на суде прозвучало заявление некоего Р.Левеля, представившегося юрисконсультом вдовы вел. князя — княгини Н.С.Брасовой, о том, что Мясников якобы предлагал ей купить у него упомянутые мемуары. Брасова дезавуировала эту информацию и объявила Р.Левеля самозванцем. См.: Возрождение (Париж). 1931. 23 янв., 20–22, 25 февр.; Последние новости (Париж). 1931. 23 янв., 6, 20 февр. Никакими иными сведениями о «торговле рукописью» мы не располагаем.