Арсений Зверев - Записки министра

Вот почему огромное значение имеет контроль рублем. Он осуществляется по отраслям и всегда поэтому бьет в корень. Никакие перестройки, ослабляющие централизацию, не должны подрывать соответствующую роль финансов. Даже в совнархозах конца 50-х годов финансы не раздробились между районами и остались в системе отраслевых управлений. Между прочим, было потрачено немало сил, чтобы добиться этого.

Другую сторону финансового контроля составляет учет специфики предприятий. Если ревизор едет на колбасный завод, ему дается задание проверить, как используются основные материалы. Если он едет к верхолазам-монтажникам, то главным объектом контроля рублем явится уже использование труда рабочих.

Третья сторона такого контроля — разрешение «вечного» противоречия между идеей местничества и идеей ведомственности: экономические территориальные связи «по горизонтали» и отраслевые «по вертикали» должны не мешать друг другу, а гармонировать. В 30-е годы и позднее преобладала в ряде случаев «вертикаль», в 1958–1964 годах, хотя и не всегда, — «горизонталь». С 1965 года их гармоническому сочетанию стали уделять большое внимание.

Сложные финансовые проблемы приходилось решать в строительстве. Это связано, в частности, с растянутостью производственного цикла на ряд лет.

Широко известен пример с неудачным мероприятием 1950 года, когда проектные организации были переведены на бюджетный режим финансирования: проектировщики, не подстегиваемые хозрасчетным рублем, перестали обращать внимание на требования лиц, заинтересованных в конкретной стройке.

Жизнь учит, что реализованной стройпродукцией следует считать закопченные объекты. Иначе появляется опасность: одни элементы конструкции делать легче или выгоднее, другие — труднее, невыгодно. Есть соблазн ухватиться за первые. Если же при этом применить исчисление среднего размера накоплений и затрат по всему фронту работ, этот фронт распылится: сразу начнут сдавать по частям массу деталей конструкции, а целого законченного объекта все нет и нет.

Умение не распылять средства — особая наука. Допустим, надо соорудить за семилетку семь новых предприятий. Как сделать лучше? Можно ежегодно возводить по одному заводу; как только он вступит в дело, браться за следующий. Можно сразу возводить все семь. Тогда к концу семилетки они станут давать всю продукцию одновременно. План строительства будет выполнен в обоих случаях. Что, однако, получится еще через год? За этот, восьмой год семь заводов дадут семь годовых программ продукции. Если же пойти первым путем, то один завод успеет дать семь годовых программ, второй — шесть, третий — пять, четвертый — четыре, пятый — три, шестой — две, седьмой — одну программу. Всего полу чается 28 программ. Выигрыш — в 4 раза. Ежегодная прибыль позволит государству брать из нее какую-то часть и вклады вать ее в новое строительство. Умелые капиталовложения — гвоздь вопроса. Так, в 1968 году каждый вложенный в экономику рубль принес Советскому Союзу 15 копеек прибыли. Деньги, затрачиваемые на не доведенное до конца строительство, мертвы и не приносят дохода. Мало того, они «подмораживают» и последующие расходы. Допустим, мы вложили в стройку первого года 1 миллион рублей, на следующий год — еще миллион и т. д. Если строить семь лет, то временно было заморожено 7 миллионов. Вот почему столь важно убыстрять темпы строительства. Время — деньги! Недаром Совнарком, а потом Совет Министров СССР едва ли не на каждом своем заседании возвращался к этим вопросам.

С другой стороны, не на всякий даже очень хороший проект можно найти нужные средства. Еще в 1938 году, став наркомом, я столкнулся с предложением исчислить, во что обойдется осуществление так называемого «проекта Колосовского». Ученый Н. Н. Колосовский, подойдя комплексно к проблеме освоения естественных ресурсов бассейна реки Ангары, давно предложил сделать стержнем проекта использование ангарской гидроэлектроэнергии. Но откуда взять нужную рабочую силу, деньги, металл, машины и прочее? Параллельно придется построить и потратить еще очень многое. И правительство временно отложило проект до лучшей поры. Однако в дальнейшем мы экономически окрепли, задача оказалась нам уже по плечу, и кто не знает теперь Братской ГЭС? Вот как важно давать верные прогнозы. Недаром, если взять всех занятых у нас планированием сверху донизу, окажется, что одним лишь годовым планированием, не говоря уже о перспективном, занимаются, по существу, миллионы трудящихся, начиная с рядового рабочего или колхозника, продумывающего свой годичный план, и кончая высшими инстанциями.

Наставляя наркомат финансов при планировании им расходов страны на будущее, Центральный Комитет партии и правительство постоянно подчеркивали, что задача годичного плана состоит в обеспечении непрерывности и гармоничности работы. Соответственно должен строиться и годовой бюджет. Пятилетка же обязана предусмотреть скорость продвижения уже целых частей народного хозяйства. Естественно, что допущенные в годичном плане ошибки и диспропорции за пять лет возрастут и наложатся друг на друга. Значит, полезно иметь так называемые «резервы прогиба». При их наличии ветер не сломит дерево, оно может погнуться, но выстоит. Если же их не окажется, прочные корни обезопасят дерево лишь до очень сильного урагана, а потом недалеко и до бурелома.

Следовательно, без финансовых резервов обеспечить успешное выполнение социалистических планов трудно. Резервы — денежные, хлебные, сырьевые — еще один постоянный пункт повестки дня на заседаниях Совнаркома и Совмина СССР. А чтобы оптимизировать народное хозяйство, мы старались использовать и административные, и экономические методы решения задач. Вычислительных машин наподобие нынешних электронно-счетных у нас не было. Поэтому поступали так: управляющий орган давал нижестоящим задания не только в виде плановых цифр, но и сообщал цепы как на производственные ресурсы, так и на продукцию. Кроме того, старались использовать «обратную связь», контролируя сбалансированность между производством и спросом. Повышалась тем самым и роль отдельных предприятий.

Неприятным открытием для меня явилось то обстоятельство, что научные идеи, пока их исследовали и разрабатывали, съедали массу времени, следовательно, и средств. Постепенно я привык к этому, но вначале только ахал: три года разрабатывали конструкцию машин; год создавали опытный образец; год его испытывали, переделывали и «доводили»: год готовили техническую документацию; еще год переходили к освоению серийного выпуска таких машин. Итого — семь лет. Ну, а если речь шла о сложном технологическом процессе, когда для его отработки требовались полупромышленные установки, могло не хватить и семи лет. Конечно, простенькие машины создавались гораздо быстрее. И все же цикл полного претворения в жизнь крупной научно-технической идеи обнимал, в среднем, как правило, до десяти лет. Утешало то, что мы обгоняли многие зарубежные страны, ибо мировая практика показывала тогда средний цикл 12-летним. Здесь-то и выявлялось преимущество социалистического планового хозяйства, которое позволяло концентрировать средства в нужных обществу областях и направлениях вопреки чьей-то сугубо личной воле. Между прочим, тут имеется огромный резерв прогресса: если сократить время реализации идей на несколько лет, это сразу даст стране увеличение национального дохода на миллиарды рублей.