Вильгельм Кейтель - 12 ступенек на эшафот

Хотите верьте, хотите нет, но между нашими и вражескими линиями окопов не более 100 м. Мои солдаты часто перебрасывают французам немецкие газеты, сигареты и шоколад. Французы кричат, чтобы мы немедленно прекратили обстреливать их передний край, на что мои люди резонно возражают: «Вначале вы сами не стреляйте по нашим позициям». Французы сообщают нам, что ничего не могут поделать, потому что это британцы стреляют по немецким окопам из тяжелых орудий. Если сегодня англичане перенесут огонь в глубь наших позиций, мы устроим роскошную охоту на зайцев! 5 стрелков, 100 загонщиков—пехотинцев…

Лиза Кейтель — родителям мужа

Вольфенбюттель, 22 января 1915

…У Вильгельма все в порядке, но можете себе представить, насколько он подавлен, при его обыкновении видеть все в черных тонах. Тональность писем и общий настрой все пессимистичнее, а я ничем не могу помочь…

Отцу, полевая почта

Штаб—квартира корпуса, Монтенье, 11.3.15

…Еще одна новость. Вчера я покинул расположение моего родного полка, к которому прикипел сердцем за четыре тяжелейших зимних месяца. Я переведен в штаб 10 резервного корпуса на должность офицера генштаба. Это поощрение за успешное участие в прошлогодней генштабовской инспекционной поездке — и я с благодарностью в душе принял эту редкую по нынешним временам награду…

Пока не может быть и речи о переводе в большой генштаб — об этом рано даже и мечтать. После многолетней службы полковым адъютантом переход на должность командира батареи дался мне с большим трудом. Новое назначение ставит передо мной еще более сложные задачи…

Лиза Кейтель — родителям мужа

Вольфенбюттель, 12 марта 1915

…Я всегда верила в его счастливую звезду. У него еще нет красных брюк, [10] Подразумеваются карминные лампасы на форменных брюках, знак различия офицеров генерального штаба но если не произойдет ничего из ряда вон выходящего и он ничем себя не скомпрометирует, он их в скором времени получит…

Тестю, полевая почта

Штаб—квартира корпуса, Монтенье, 13.3.15

Наверное, вы уже знаете от Лизы о выпавшей мне редкой удаче — переводе в штаб корпуса. Представь себе, я обрадовался чрезвычайно, хотя канцелярской работы прибавится сверх всякой меры. Будет тяжело вработаться, но я готов со всей энергичностью приняться за новое и интересное дело.

Отцу, полевая почта

Штаб—квартира корпуса, Монтенье, 21.3.15

(После поздравлений по случаю дня рождения отца — 25 марта)

…Прежде я часто пытался предугадать наше положение на фронтах через полгода после начала боевых действий. Сейчас это время наступило, и, увы, конца этой войне так и не видно. Вместе с тем на мою долю выпали такие награды, о которых я не смел и мечтать. Новая должность требует от меня обширных знаний в тех областях, которые до сих пор были для меня решительно неизвестны. Подготовка офицера генштаба в мирное время занимает не менее пяти лет, а меня бросили в водоворот — выплывай сам! Только для того, чтобы освоить совершенно новую для меня технику, потребуются запредельные усилия. Иной раз у меня просто опускаются руки…

Однако мне некогда предаваться унынию, и я всецело полагаюсь на свой здравый смысл, а в остальном — на добросовестность и прилежание. Этого мне не занимать!

…До тех пор, пока противник не осознает, что немецкой армии не грозит голод и мы продержимся на старых запасах, пока не созреет рожь и не соберем новый урожай, я не верю в скорейшее окончание войны. Очень многое зависит от осеннего урожая этого года — недород лишит нас желанных плодов победы…

Лиза Кейтель — отцу

Вольфенбюттель, 9 апреля 1915

…Вильгельм корпит над бумагами до полного изнеможения, дни и ночи напролет, но я рада, что он наконец выбрался из окопов. Вчера он написал, что наша тактика будет основываться на изматывании противника. Время решающих сражений позади. Мы не в состоянии концентрировать столько войск при таком растянутом фронте… Остается только надеяться и уповать на милость Господню…

Отцу

Замок Оберкирх, Эльзас, 3.5.15

Затянувшийся период «врастания» в новую должность оказался весьма непростым для меня, несмотря на то, что мне грех жаловаться на отсутствие практики и работы. Если за последние 8 недель я 5 раз садился в седло — это хорошо, потому что сутками напролет сижу за письменным столом…

Что ждет нас впереди, когда наступит конец — тайна великая есть. Она сокрыта во мраке не только для вас, но и для нас. Есть только одно утешение, как говорится в подобных случаях, — хоть не скоро, да споро… Мы добились решающего успеха под Ипром и на высотах Камбре. Главное отличие нашей стратегии от французской заключается в том, что все эти операции проводились без привлечения оперативного резерва — исключительно наличествующими силами. Французы бросают в полосу прорыва резервные армейские корпуса и несут колоссальные потери. По предварительным подсчетам, они потеряли в Шампани и между Маасом и Мозелем не менее 150–200 тысяч человек. На нынешнем этапе развития войны именно такую цену приходится платить армии за перехват инициативы. Мне остается только надеяться, что наше командование не намеревается приносить такие жертвы ради сомнительного успеха глубоких прорывов такого рода, в возможности успешного осуществления которых при сложившихся обстоятельствах я опять—таки сомневаюсь. Пусть уж лучше французы продолжают подставлять свои головы — новый 1916 год им и так предстоит встретить в окопах, а там не за горами и 1917–й… Уже сегодня они принесли столько жертв, что никогда не поднимутся с колен. Вот и сейчас они затеяли какую—то возню на востоке… [11] Подразумевается наступательная операция французской армии в феврале 1915 г. в Шампани — первый опыт ведения активных боевых действий с использованием подвижного заградительного огневого вала; то, что впоследствии военные историки назовут «технической войной на уничтожение».

Отцу

Поместье Тарнагора, Галиция, [12] Письмо написано во время летнего наступления 1915 г. в Галиции. Гауптман генерального штаба Кейтель принимал в нем участие в составе группы армий «Юг» генерала фон Линзенгена. 23.7.1915

Где будет одержана победа — не суть важно. Главное — что мы уже в обозримом будущем добьемся решающего превосходства над русскими. У нас есть все для этого…

(К этому времени Кейтель стал офицером генерального штаба.)

Когда я искренне радовался своим скромным успехам в бытность адъютантом полка, то и представить себе не мог, что ждет меня на новом поприще, прежде всего, после войны, если мне суждено будет уцелеть. Мое образование как офицера генштаба абсолютно недостаточное и поверхностное. Образно выражаясь, я — как приготовишка, не знающий алфавита и таблицы умножения. То, что обычный генштабист постигает за три года неспешных занятий в академии, плюс два года стажировки в одном из управлений генштаба, по—прежнему остается для меня книгой за семью печатями. Я имею в виду технику, без которой невозможно управлять и командовать. Мои здравый смысл и усидчивость — прекрасные качества, но этого решительно недостаточно, чтобы стать хорошим генштабистом. Сейчас и позже мне предстоят годы упорного труда, чтобы соответствовать масштабам стоящих перед армией задач…