Вильгельм Кейтель - 12 ступенек на эшафот

Таким образом, общее руководство кампанией на Восточном фронте осуществляло ОКХ, вернее сказать Адольф Гитлер. Я столь подробно рассмотрел этот вопрос, руководствуясь исключительно соображениями восстановления исторической истины, поскольку СССР, как минимум в ходе Нюрнбергского процесса, исходил из ложного допущения, что общее руководство Восточным фронтом осуществлялось Кейтелем и ОКВ.

Из союзных и дружественных нам государств с первых же дней кампании на Восточном фронте непосредственное участие в походе на Россию приняли Румыния и Финляндия, после открытия фронта — Италия, Венгрия и Словакия. Каждый из союзников выставил скромный контингент, представлявший собой экспедиционный корпус, сопоставимый с моторизованным корпусом неполного состава, а словаки — легкую пехотную дивизию. Вместе с командующим 11 армией генерал—лейтенантом Евгением фон Шобертом и начальником военной миссии в Румынии генералом кавалерии Ханзеном я принял участие в состоявшихся в Мюнхене переговорах, на которых фюрер заключил соглашение с Антонеску. Тот сделал правильные выводы и принял активное участие в усилении учебных дивизий немецкой миссии. Румыны были кровно заинтересованы в возвращении Бессарабии, однако из соображений секретности было принято решение не сообщать им о планах и сроках нападения на СССР.

В мае 1941 г. в Зальцбурге я провел переговоры с генерал—лейтенантом Эриком Хайнриксом, начальником финского генштаба, о беспрепятственном прохождении через финскую территорию армии «Норвегия» генерал—оберста Николауса фон Фалькенхорста. Хайнрикс сказал мне, а несколько позже и Йодлю, проводившему с ним согласование оперативных частностей, что Маннергейм [76] Барон Карл Густав Маннергейм, маршал Финляндии, главнокомандующий вооруженными силами. Согласно договору с Германией Финляндия «не воевала против СССР, а принимала участие в военных действиях на стороне рейха». настроен самым решительным образом и намеревается внести коррективы в итоги зимней войны с Россией 1939/40.

Фюрер запретил проводить переговоры политического характера (равно как и на уровне генеральных штабов) с союзными нам Венгрией и Словакией, опасаясь утечки информации и разглашения военной тайны. Мне не известно, насколько венгерский генштаб был посвящен в подробности подготовительных мероприятий операции «Барбаросса».

Следует особо подчеркнуть, что начало наступательной операции вермахта на Восточном фронте 22 июня 1941 г., возможно, и было тактической неожиданностью для советского главнокомандования, но ни в коей мере — оперативной…

В расчете на передел государственных границ в Европе Венгрия и Словакия сформировали экспедиционные корпуса и предоставили их в распоряжение ОКХ. Однако уже в сентябре 1941 г. в штаб—квартире фюрера меня посетил начальник венгерского генштаба генерал Штромбатели и заявил, что венгерская моторизованная бригада (дивизия) не экипирована для ведения военных действий в условиях русской зимы и должна быть отозвана с передовой еще до форсирования Днепра. После соответствующего переформирования и переоснащения можно вести речь о боевом использовании дивизии… в будущем году.

Генерал изрядно повеселил меня «глубокомысленными» и с претензией на язвительность замечаниями о «неправильном», на его взгляд, использовании венгерской дивизии на фронте. Мне осталось только порекомендовать ему вначале отучить своих солдат от мародерства и воровства, а потом уже переходить к обсуждению оперативных вопросов. Впрочем, уяснив, что такие номера здесь не проходят, венгр тут же перестроился и рассыпался в похвалах ОКХ и фюреру, «который произвел на него неизгладимое впечатление». Вечером Штромбатели договорился с Гальдером о принятии компромиссного решения и отправке в тыл венгерских частей.

В конце января 1942 г. я вылетел в Будапешт по поручению фюрера. Мне предстояла в высшей степени непростая миссия — добиться мобилизации венгерской армии (мирного времени) и отправки по меньшей мере 50 % личного состава венгерских вооруженных сил на Восточный фронт для участия в летнем наступлении вермахта 1942 г. К этому времени в составе вермахта воевали 23 венгерские горнострелковые и кавалерийские бригады (на стадии переформирования в дивизии неполного состава) и ограниченный контингент оккупационных сил (подразделений обеспечения тылов), которые уже находились в распоряжении ОКХ, а также те из них, чья скорейшая отправка в Россию была обещана главнокомандованию сухопутных сил. Переговоры с венграми свелись к закулисным торгам о поставках немецкого оружия. Я был официально уполномочен проявлять по этому поводу максимальную снисходительность и уступчивость, поскольку без противотанковых и пехотных орудий, а также всего прочего вооружения венгры мало что могли противопоставить тяжеловооруженным русским дивизиям. В ходе продолжительных «трехсторонних» переговоров с участием (военного) министра «Гонведа» фон Барта и начальника генштаба Штромбатели удалось прийти к соглашению: венгры сформируют и с нашей помощью оснастят 10 дивизий для летней кампании на Восточном фронте.

На следующий день меня принял регент Хорти. 74–летний адмирал пребывал в приподнятом настроении, был предупредителен и сердечен. Затем немецкий посланник в Будапеште капитан 3 ранга в отставке Дитрих фон Ягов дал завтрак в мою честь, который запомнился мне, прежде всего, беседой с венгерским премьер—министром Ладислаусом фон Бардосси. Бардосси высказался в том смысле, что вполне удовлетворен результатами переговоров и одобряет идею отправки на Восток 10 венгерских дивизий наряду с усилением частей обеспечения тылов, однако не вполне представляет себе, как сможет объяснить парламентариям и всему венгерскому народу столь активное участие Венгрии в войне Германии против СССР. Венгры не готовы к войне даже с пропагандистской точки зрения, особенно если речь идет не о войне против… Румынии. Я ответил ему приблизительно следующее: «Как можно думать сейчас о сведении счетов с румынами, когда вся Европа сражается с большевизмом не на жизнь, а на смерть…»

Румынские части отменно зарекомендовали себя в бою, после того как в ходе ожесточенных и кровопролитных сражений 11 армия генерала фон Шоберта, выступившая с территории Румынии, очистила от противника Бессарабию и соединилась с группой армий «Юг». Встреча Гитлера и Антонеску состоялась в штаб—квартире фельдмаршала фон Рундштедта. После обсуждения оперативной обстановки в узком кругу фюрер вручил румынскому маршалу «Рыцарский крест». Это была заслуженная награда: по сообщению командования группы армий, образцовые действия Антонеску на поле боя и его личный пример оказали огромное влияние на румынских солдат.