Станислав Вольский - Сен-Симон

Наша задача — изложить это мировоззрение, досказывая его недомолвки и устраняя его неясности, на основании общего духа сен-симоновской теории.

История, — говорит Сен-Симон, — в сущности еще никем не писалась как следует. Историки Греции и Рима повествовали об отдельных героях, считая их единственными творцами тех или иных учреждений, единственными виновниками тех или иных событий. Государственные деятели разделяли это заблуждение. «Великая ошибка законодателей и философов древности заключалась именно в том, что они хотели подчинить ход истории своим собственным систематическим взглядам, между тем как на самом деле они должны были бы подчинить свои планы истории» («Организатор», т. IV, стр. 118 [32] Всюду цитируется по изданию: Oeuvres de Saint-Simon et d'Enfantin, Paris, 865–878. ). В ту же ошибку впали и деятели Французской революции, старавшиеся установить не такой режим, который больше всего соответствовал исторической действительности, а такой, который ближе всего подходил к их собственным отвлеченным представлениям о совершенном государстве. «Когда они захотели пойти дальше, они начали разбирать вопрос о наилучшем из всех возможных правительств и, руководимые старыми привычками, рассматривали его как вопрос метафизики и юриспруденции. Ибо теория прав человека, лежавшая в основе всех их общеполитических работ, есть не что иное, как применение высшей метафизики к высшей юриспруденции» («Об индустриальной системе», т. V, стр. 83).

Представления эти совершенно не отвечают действительности. На самом деле не люди сознательно творят историю, а история управляет сознанием людей. «Ни в какую эпоху цивилизация в своем усовершенствовании не шла по пути, разработанному и заранее задуманному гением и принятому массой. Это невозможно по самой природе вещей, ибо высший закон прогресса человеческого духа все влечет за собой и надо всем господствует: люди являются для него не чем иным, как орудием. Хотя эта сила (сила прогресса. — Ст. В.) проистекает от нас, мы так же бессильны освободиться от ее влияния или подчинить себе ее действие, как изменить по своей воле первоначальный толчок, заставивший нашу планету вращаться вокруг солнца» («Организатор», т. IV, стр. 118–119).

Но чтобы понять закономерность исторического процесса, необходимы определенные условия: накопление большого фактического материала и умение разбираться в нем с помощью научного метода. Этих условий не было ни в эпоху классической древности, ни в последнюю четверть XVIII века: древние писатели не обладали достаточным запасом фактов, а мыслители XVIII века, располагавшие гораздо большими данными, не в состоянии были должным образом их обработать. Задача эта оказалась по силам лишь XIX веку, когда с одной стороны расширился кругозор ученых, а с другой — окончательно утвердились приемы опытного исследования.

Если эти приемы, основанные на наблюдении и здравом смысле, мы применим к изучению истории, мы прежде всего увидим, что смысл всякого человеческого общества заключается в поддержании существования входящих в него людей. А так как средства к существованию можно получить только двумя способами — или непосредственно от природы, путем использования ее сил, или от других людей, путем захвата имеющихся у них продуктов, — то и цели общества сводятся лишь к двум основным задачам. «Для нации, как и для индивида, существует только две цели деятельности, — или завоевание, или труд» («Об индустриальной системе», т. V, стр. 13). Каждая из этих целей предполагает особую свойственную ей систему учреждений и верований. «Существует и может существовать только две системы общественной организации, действительно отличных друг от друга — это система феодальная или военная и система индустриальная, а в духовной области — система верований и система положительных доказательств. Все существование человечества, сколь бы продолжительно оно ни было, делится между этими двумя общественными системами» («Об индустриальной системе», т. V, стр. 12–13).

Смену этих двух систем и промежуточные стадии между ними Сен-Симон поясняет на примере двух цивилизаций — цивилизации древнего мира и цивилизации, сложившейся в средние века. Распад римской империи, гибель язычества и возникновение христианства изложены у него настолько обще, что суть его исторического метода почти ускользает от читателя. Поэтому мы не будем излагать его рассуждений на эту тему и прямо перейдем к его анализу средневекового общества, ясно вскрывающему главные мысли сен-симоновской философии истории.

Основной особенностью феодальной системы, которую усвоила себе Западная Европа в начале средних веков, являлось сочетание военного деспотизма и деспотизма церковного. Этот строй вполне соответствовал реальной обстановке того времени.

«Старая политическая система (я имею в виду ту, которая еще господствует в настоящее время и от которой мы хотим освободиться) возникла в эпоху средневековья. Ее образованию способствовали два элемента, весьма различные по своей природе: с самого своего возникновения и в течение всего своего существования, она была смешением системы теократической и системы феодальной. Сочетание физической силы (которой обладали главным образом вооруженные люди) с приемами, основанными на хитрости и обмане и изобретенными священниками, дало вождям духовенства и знати высшую власть и поработило им все остальное население.

Лучшей системы не могло установиться в эту эпоху; ибо с одной стороны все тогдашние знания были поверхностны и сбивчивы, а с другой стороны — в этом состоянии варварства единственным средством обогащения для великого народа являлось завоевание и потому предоставлять руководство делами каждого отдельного государства приходилось военным… Таким образом основной базой старой политической системы было с одной стороны невежество, а с другой — неопытность в области ремесел, которая делала народы неспособными к производству богатств путем улучшения сырья и оставляла им только один способ обогащения — захват сырья, принадлежавшего другим народам» («Организатор», т. IV, стр. 38).

Итак, экономическая отсталость, низкий уровень развития производительных сил, — вот что толкало человечество к созданию феодальной системы. Естественно, что при таком строе, когда люди вынуждены были все время или нападать или защищаться, военное сословие было необходимейшим элементом общественной жизни. На его социальной полезности и зиждились его влияние и власть, ибо «всякое политическое учреждение черпает свои силы в тех услугах, которые оно оказывает большинству общества, а следовательно, наиболее бедному классу» («Об индустриальной системе», т. V, стр. 167). Из этого военного сословия возникла наследственная знать, единственной профессией которой было военное дело.