Сергей Нечаев - Барклай-де-Толли

С наступлением ночи боевые действия прекратились. Несмотря на огромные потери, день завершился без особого преимущества для какой-либо из сторон.

В воскресенье 5 (17) октября к союзникам подошло подкрепление, и положение Наполеона стало очень тяжелым. Через взятого в плен австрийского генерала Максимилиана фон Мерфельдта он передал свои условия перемирия, однако командование союзников даже не удостоило императора ответом.

В целом же день этот прошел относительно спокойно, лишь на севере от Лейпцига пруссаки Блюхера, взяв деревни Ойтрицш и Голиц, вплотную подступили к городу.

А в два часа дня в деревне Зестевит собрался военный совет союзников. На этом совете генерал Беннигсен, совсем недавно прибывший со своей армией, заявил, что его солдаты слишком устали от долгого перехода и не могут немедленно включиться в сражение. Поэтому было принято решение возобновить общее наступление утром следующего дня.

Ночью Наполеон оставил свои старые позиции, защищать которые из-за недостатка войск ему было практически невозможно, и отступил к Лейпцигу. К этому времени у императора оставалось примерно 150 тысяч человек, тогда как силы союзников составляли около 300 тысяч человек. Несмотря на это, бои, начавшиеся 6(18) октября, были крайне ожесточенными и далеко не на всех участках удачными для союзников.

В 7 часов утра князь Шварценберг отдал приказ о наступлении.

На левом фланге австрийцы под командованием наследного принца Гессен-Гомбургского атаковали позиции французов под Дёлицем и Дёзеном. К 10 часам оба этих населенных пункта были взяты, но сам принц был тяжело ранен, и его заменил граф Коллоредо.

Потом французские войска были оттеснены до Конневица, однако Наполеон вовремя прислал две дивизии под командованием маршала Удино, и австрийцы были отброшены за Дрёзен. Повторно взять Конневиц им уже не удалось.

Одновременно с этим под Пробстхейде Барклай-де-Толли столкнулся с маршалом Виктором.

Как пишет Анри Лашук, «колонна Барклая-де-Толли около 8 часов утра выступила с исходной позиции. <���…> Заняв Вахау и Либертвольквиц, она приблизилась к Пробстхейде — главному опорному пункту корпуса Виктора — и остановилась на дистанции пушечного выстрела от этой сильно укрепленной деревни» [80. С. 680].

Примерно в 14 часов войска Барклая-де-Толли начали штурм Пробстхейде, «однако артиллерия союзников не смогла проделать бреши в стенах укрепленного селения» [80. С. 682]. Понимая всю важность позиции при Пробстхейде, Наполеон лично отправился туда, а потом приказал бросить туда свою гвардию и гвардейскую артиллерию — около 150 орудий.

Подполковник И. Т. Радожицкий пишет:

«Большая союзная армия наступала на центр наполеоновой позиции, утвердившейся в Пробстхейде. Она успела только взять д. Хольцхаузен и Цукельхаузен, но не могла сбить французов с линии. В 2 часа пополудни пруссаки и австрийцы подступили к Пробстхейде, но были два раза отражены гвардией Наполеона при сильном огне с батарей. Тогда князь Шварценберг, видя, что невозможно поколебать твердый центр наполеоновой позиции, и щадя войска, выставил несметное число артиллерии, которая, охватив дугой верст на пять пространства, истребляла храбрейшие войска Наполеона. Его батареи хотя также были сильны, но из центра не могли отвечать с равным истреблением сосредоточенным на них выстрелам наших батарей. Наполеонова гвардия показала и здесь удивительный пример твердости: она даже покушалась идти на батареи, но гибельная картечь тогда еще опустошительнее смывала ряды храбрых. <���…> Этот убийственный огонь артиллерии продолжался до ночи» [119. С. 274–275].

В Лейпцигском сражении Барклай-де-Толли подвергался большой опасности, но, несмотря на это, он, как всегда в боевой обстановке, отличался необычайным хладнокровием, о котором солдаты говорили друг другу: «Погляди на Барклая, и страх не берет» [41. С. 52].

Он всегда находился там, где это было нужно.

Что же касается генерала Беннигсена, то его армия перешла в наступление с большим опозданием, но сумела захватить Паунсдорф. В это же время войска Бернадота и фон Бюлова также продвинулись вперед, а на севере от Лейпцига союзникам удалось захватить Голиц.

В этот момент сражения саксонская дивизия, сражавшаяся в рядах наполеоновских войск, перешла на сторону союзников, а чуть позже то же самое совершили вюртембергские и баденские части.

Барон Марбо в своих «Мемуарах» написал по этому поводу:

«Подобное предательство со стороны наших союзников привело к образованию ужасной пустоты в самом центре французской армии» [87. С. 672].

«Никому ни слова об этой низости! — приказал император своему адъютанту Флао, принесшему ему новость об измене» [80. С. 683]. А что еще ему оставалось делать?

К вечеру на севере и востоке союзники уже были на расстоянии 15-минутного марша от Лейпцига. Лишь темнота прекратила боевые действия, и противники стали готовиться к возобновлению сражения на следующее утро.

Так как при планировании битвы Наполеон рассчитывал только на победу, то меры по подготовке отступления были приняты явно недостаточные. В распоряжении всех колонн оказалась только одна дорога на Вайсенфельс.

Диспозиция союзников на 7 (19) октября была составлена с расчетом на продолжение сражения. Предложения Александра I о форсировании Плейссе и Блюхера о выделении 20-тысячной кавалерии для преследования неприятеля были отклонены.

Вскоре после того, как утренний туман рассеялся, король Саксонии Фридрих-Август прислал офицера с предложением сдать город без боя — если французским войскам будут гарантированы четыре часа на отступление. Александр I отклонил это предложение и послал своих адъютантов к колоннам с приказом о наступлении в 10 часов утра.

«Некоторые приближенные советовали Наполеону сжечь предместья Лейпцига и обороняться за городскими стенами» [180. С. 686]. Но император предпочел отступить.

В то время как французская армия в толчее протискивалась через западные Рандштадтские ворота и сам Наполеон лишь с трудом смог выбраться из города, русские войска под командованием генералов Ланжерона и Сакена захватили восточный пригород Халлес, пруссаки под командованием Бюлова — пригород Гриммас, а южные ворота Лейпцига, Петерстор, были взяты войсками Беннигсена. Войска Барклая-де-Толли вышли к заставе Ветряной мельницы и воротам Сандтор.

Паника среди оставшихся защитников города достигла апогея, когда вдруг был взорван каменный мост через Эльстер, перед Рандштадтскими воротами. Между тем внутри города оставалось еще около 30 тысяч французов, в том числе маршалы Макдональд и Понятовский, генералы Рейнье и Лористон.