Антонио Хименес - В походе с Фиделем. 1959

28 июня 1959 года, выступая на первом национальном форуме по закону об аграрной реформе, майор Рауль Кастро Pvc говорит об истинно кубинских корнях нашего революционного процесса, напомнив при этом, что «товарищ Фидель Кастро, выступая и защиту этой революции, заявил, что она такая же кубинская, как и эти пальмы».

И чтобы еще более развить этот прекрасный образ, герой Второго восточного фронта имени Франка Пайса добавляет: «…и на самом деле эта революция взошла, как пальмы, на нашей израненной земле, на ее нуждах, и она тянется вверх, как пальмы, к чистому кубинскому небу».

Рауль говорит: «Почему аграрную реформу революция рассматривает как наиважнейшую и наипервейшую необходимость?» — и приводит яркие статистические данные, подтверждающие первоочередность аграрной реформы, говорящие о безрадостном положении нашего крестьянства.

Отвечая на заявление латифундистов из Камагуэя, что оставляемых им законом об аграрной реформе земельных наделов «не хватит даже для того, чтобы вырыть могилу», Рауль сказал:

«Я задаю себе вопрос: если 100 кабальерий в отдельных случаях и 30 — в худшем случае не хватает этим господам, чтобы вырыть себе могилу, то как же умудряются жить 150 тысяч крестьян, когда в большинстве случаев они владеют клочком земли, не превышающим полкабальерии?»

2 июля 1959 года Фидель снова выступает в телевизионной программе «Перед лицом прессы».

Первым задает вопрос мексиканский журналист, редактор газеты «Эксельсиор» Мануэль Вранья, который ссылается на заявления президента Эйзенхауэра, сказавшего, что «он бы не хотел, чтобы его вмешательство в дела карибских стран воспринималось как возвращение к „долларовой дипломатии“». Бранья поясняет, что за несколько дней до этого правительство Доминиканской Республики настоятельно потребовало, чтобы американское правительство вмешалось в дела Кубы, чье военное положение вызывает необходимость предпринять незамедлительные действия со стороны Организации американских государств (ОАГ).

Прежде всего Фидель отмечает, что диктатура Батисты не подвергалась никакому международному осуждению. ОАГ, несмотря на все совершенные диктатурой преступления, не потребовала созыва совещания министров иностранных дел американских государств даже тогда, когда напалмовые бомбы и ракеты Соединенных Штатов падали на головы кубинцев, а корабли доминиканских сатрапов поставляли оружие и бомбы, которые Батиста использовал для убийства нашего народа.

«Весь этот план президента Эйзенхауэра, иаправленный против Кубы, неизбежно провалится», — говорит Фидель, которому еще в течение многих лет предстояло бороться против преступных происков не только Эйзенхауэра, но и Кеннеди, Джонсона, Никсона, Форда, Картера, Рейгана. Но никто из последних семи американских президентов так и не извлек уроков из истории кубинского народа, который, как сказал в тот день Фидель, неуязвим.

«Все эти заявления, и все эти маневры, и все эти обвинения не должны ни застать нас врасплох, ни запугать. Можно запугать только тот народ, который испытывает страх. Бесстрашный народ запугать невозможно. Ведь уважают лишь тот народ, который всегда сплочен, народ непоколебимый, народ смелый».

Ссылаясь на маневры Соединенных Штатов, глава кубинского правительства однозначно высказывается о позиции нашей страны:

«Ни один народ, ни одна организация в мире не имеют права предпринять такие шаги, которые хоть в чем-нибудь ущемили бы наш суверенитет и наше достоинство. Нет ни у кого, ни у одной страны, ни у одной организации такого права, чтобы вмешиваться — под любым предлогом — во внутренние дела нашей родины. Тем более если мы вспомним Санто-Доминго, где вот уже 29 лет убивают людей, 29 лет отсутствует свобода печати, 29 лет не имеется и намека на права человека. Или что происходит в Никарагуа. Или что происходило в других странах. Или что происходило на Кубе в течение семи лет. Поэтому не надо брать на себя право защищать этот народ, который смог самостоятельно, без чьей-либо помощи, лишь благодаря своей храбрости и своему чувству достоинства освободиться от гнета диктатуры.

Свободу мы завоевали ценой огромных жертв, свободу мы завоевали ценой большой крови. Было много траурных дней, много боли и слез, пролитых ради победы. И все, что завоевано ценой таких огромных жертв, можете быть уверены, мы будем защищать до последней капли крови, до последнего вздоха любого из нас. Потому что гордый народ, как и гордый человек, полагает, что в конечном счете есть нечто более ценное, чем все остальное. „Лучше умереть стоя, — как говорил Марти, — чем жить на коленях!“

Куба знает свои права, и она ни перед кем не встанет на колени. Вот почему нам безразлично, что замышляют и что планируют другие.

Против нас могут ополчиться все, кто хочет. Для нас же важна лишь решимость защищать свой суверенитет и достоинство».

Касаясь того, что реакционные правительства называют всех патриотов коммунистами, Фидель объясняет, что это маневр со стороны тех, кто не хочет терять свои земли и привилегии. Единственное, в чем можно обвинить революционеров, говорит он, так это в защите Кубы. «В чем они могут быть уверены, — восклицает Фидель, — так это в том, что мы готовы все до единого погибнуть ради защиты Кубы. Вот в чем они могут быть абсолютно уверены!..

Думать о подобных шагах только ради того, чтобы вернуть прошлое! Прошлого здесь никто не хочет. Здесь люди готовы умереть тысячу раз, но не допустить возвращения прошлого. Спросите у любого кубинца, хочет ли он, чтобы прошлое вернулось? И что это может означать? Иностранные хозяева? Нет, здесь навсегда покончено с иностранными хозяевами. Возвращение военных преступников? Они вернутся, чтобы вновь править здесь? Нет, с этим здесь тоже покончено навсегда!.. Мы непоколебимы в своей любви к родине и непоколебимы в наших идеалах! И никому не дано поколебать нас в революционной борьбе!.. Мы — здесь, на этом острове и прилегающих к нему островках. Здесь мы ждем прихода любого врага, и тот, кто намерен высадиться на нашей территории, должен знать, что ему придется сражаться».

Так как журналисты снова возвращаются к вопросу о коммунизме на Кубе, Главнокомандующий заявляет:

«Послушайте, по вопросу о коммунистах все очень ясно: наша позиция ясна и определенна, я уже говорил о ней вполне однозначно. Дело в том, как я считаю, было бы нечестно, если бы мы начали кампанию обвинений и нападок против коммунистов лишь ради того, чтобы нас самих не обвиняли в коммунизме. Так не поступает честное правительство! Так не поступают уважающие себя люди!..

И следует лишь поздравить народ, совершивший революцию, которая никого не преследует, не преследует за идеи, не испытывает страха ни перед каким учением. Это — свидетельство величия нашей революции; свидетельство того, что наша революция — самая демократическая революция в мире. Только такой вывод и можно сделать».