Антонио Хименес - В походе с Фиделем. 1959

Второе событие произошло 16 октября 1959 года, когда Камило Сьенфуэгос доложил Фиделю, что у него состоялась встреча в гостинице «Гавана-Ривьера» с советским журналистом Александром Алексеевым, который очень хотел бы встретиться с премьер-министром Кубы.

За восемь месяцев до этого Алексеев запросил визу для поездки на Кубу в качестве корреспондента ТАСС. Она была ему предоставлена через наше посольство в Швейцарии.

Фидель дал мне указание сообщить Алексееву о своей готовности принять его и дружески побеседовать. Принимается решение, что встреча состоится на последнем этаже здания ИНРА. С кубинской стороны будут присутствовать президент и исполнительный директор института.

Александр Алексеев остановился в гостинице «Севилья». В вестибюле его поджидали два солдата-бородача, сопровождавшие журналиста до здания ИНРА, где он должен встретиться с Фиделем. Алексеев был одет в черный костюм и серый галстук. Увидев нас в походной форме, он смутился и чуть ли не извинялся по этому поводу.

Алексеев говорит о глубоком восхищении, испытываемом советским народом к Кубинской революции и лично к Фиделю. Он сообщает, что Советское правительство и партия высоко ценят Фиделя как революционера, его труд на благо социального прогресса Кубы.

Фидель внимательно слушает Алексеева и заявляет о готовности Революционного правительства установить торговые отношения с Советским Союзом.

Обсуждаются неофициальные контакты, имевшие место в Нью-Йорке между мной, когда я находился там 26 июля 1959 года, и директоратом устроенной в США советской выставки, на открытие которой приезжал А. И. Микоян. Тогда речь шла о том, чтобы эту выставку затем привезли на Кубу. Мы пришли к общему мнению, что это будет иметь непреходящее значение для укрепления наших отношений. Фидель подчеркивает, что на кубинский народ произвело бы огромное впечатление, если бы на Кубу для открытия выставки прибыл заместитель Председателя Совета Министров Советского Союза Микоян.

Уже в ходе первой встречи между Фиделем и Алексеевым возникло чувство глубокой взаимной симпатии.

Александр не может отвести взгляд от груди Фиделя, где сверкает маленький серебряный медальон. Фидель перехватывает его взгляд и говорит:

— Это — изображение святой девы Марии. Мне прислала его одна девочка из Сантьяго-де-Куба, когда я был в Сьерра-Маэстре.

Под конец Алексеев спрашивает:

— Мы договорились о восстановлении торговых отношений, а как насчет самых главных, дипломатических?

— А, теперь мне понятно, почему вы одеты так официально, — говорит Фидель.

Мы смеемся.

— Давайте обсудим, — продолжает Фидель. — Пока лучше соблюдать определенную последовательность, потому что нам нужно время, чтобы создать соответствующие условия. Помните статью Ленина, где он говорит, что для проведения новой политики или внедрения новых идей необходимо убедить массы, сделать их соучастниками этих решений? И мы добьемся этого… Мысль привести сюда выставку — блестящая. Нуньес был в Нью-Йорке, видел ее, и она ему очень поправилась. Она поможет показать кубинскому народу прогресс, достигнутый в Советском Союзе. До сего дня о СССР пишут лишь в черном цвете, и мы постараемся, чтобы подобная информация больше не распространялась, чтобы с ней было покончено. Вам не кажется, что открытие выставки и приезд Микояна послужат хорошим прологом?

Фидель, прощаясь, говорит:

— Дипломатические отношения не самое главное сейчас. Самое главное — это то, что кубинцы и советские люди уже стали друзьями.

Взволнованный Александр, познания которого в испанском языке тогда были не очень велики, мог лишь сказать:

— Коса барбара!

Спустя несколько лет Александр Алексеев приедет с берегов Москвы-реки на Кубу уже послом Советского Союза.

— Коса барбара! — повторяю я сейчас эти слова, не переставая удивляться тому, что могут сделать две наши революции..

19 октября 1959 года в состав Совета Министров вошел майор Рауль Кастро в качестве министра Революционных вооруженных сил. Одновременно министром труда был назначен Аугусто Мартинес Санчес.

Для меня этот день памятен тем, что в издательстве «Леке» снова вышла в свет моя книга «География Кубы», сожженная во времена тирании Батисты, а сейчас изданная как учебное пособие для всех школ, символизируя наступление революционных перемен в стране. На торжественной церемонии в издательстве присутствовали Рауль Кастро, Камило Сьенфуэгос, другие руководители революции.

Два дня спустя в Камагуэе была раскрыта подготовка контрреволюционного мятежа, возглавляемого Убертом Матосом, командующим военным гарнизоном провинции…

По всей видимости, не случайно именно в тот день был совершен пиратский налет на Гавану американского самолета, который, обстреляв улицы города из пулеметов, сбросил листовки, подписанные бывшим майором предателем Педро Луисом Диасом Лансом, бежавшим в Соединенные Штаты, где он занялся активной контрреволюционной деятельностью, поливая в американском сенате грязью и клеветой свою страну. В результате пиратского налета было ранено более сорока и убито два человека. Среди пострадавших имелись дети и старики. Одновременно вражеские агенты, руководимые из-за рубежа, организовали бандитские вылазки в Гаване, устроив взрывы на улицах Инфанты и Карлоса III.

При внимательном изучении кубинского революционного процесса прослеживается постоянное стремление Фиделя опираться на народные массы, особенно в наиболее тяжелые моменты, когда угроза нависала над революцией.

Выступая перед представителями печати 22 октября, Фидель не только охарактеризовал пиратские налеты как агрессию против Кубы, но и связал их с одновременным предательским выступлением Уберта Матоса, показав, что в основе действий и тех и других лежит антикоммунизм.

Враги-империалисты никогда не смогут понять диалектику и логику действий Фиделя, основанные на тонком понимании чувств народных масс, знании людей. Мышление империалистов, их расчеты всегда (другого и не может быть) строятся на применении силы. Они не опираются на логику в своих аргументах, поступая как раз вразрез с ней.

Ответом Кубинской революции на налеты американских самолетов стала военная подготовка рабочих и крестьян.

Главнокомандующий следующим образом провел параллель между контрреволюционными вылазками, казавшимися на первый взгляд изолированными действиями:

«Могу вам сказать, что между Убертом Матосом и Педро Луисом Диасом Лансом существует связь… Информация, полученная из Майами о действиях Уберта Матоса, могла послужить толчком для организации налета на Гавану. Это вполне вероятно. Эти действия направляются безумцами, людьми, лишенными совести… Дело в том, что они не отдают себе отчет в реальном положении дел на Кубе. Осуществление военных маневров в военных целях — это было бы логично. Но то, что произошло вчера, — это беспрецедентный случай. Напасть на мирную страну, бомбить ее! Должен отметить, что это уже третий налет подряд. 9 октября совершен налет на сахарный завод „Ниагара“, в прошлый понедельник сброшены две бомбы на Пунта-Алегре. Вчера был третий случай нападения. Возможно, оно совершено тем же самолетом, в результате налета которого на Гавану во время проведения конференции Американской ассоциации туристских агентств пострадало 47 человек. Может быть, это и звучит абсурдно, что Матос мог сейчас использовать Ланса. Он не может допустить такую ошибку — использовать Диаса Ланса, но он был тесно связан с Диасом Лансом и замешан в делах Диаса Ланса. Он посетил квартиру, куда направился Диас Ланс после того, как был снят со своего поста. Во время одного из моих посещений Камагуэя Матос, конечно, пытался доказать свою непричастность к событиям, в которых в свое время был замешан Диас Ланс. Однако связь между ними может заключаться в том, что Ланс использовал деятельность Матоса в своих целях, а тот в свою очередь был информирован о его планах. Связи между ними были и есть. Проблема Матоса уходит корнями глубже, чем нынешние события в Камагуэе».