Сергей Булгаков - Дневник духовный

10/23.V.1925

Дела праведника идут за ним. После кончины их открываются их святые мощи, они живут в них с нами, делают чудеса, слышат молитвы и любят, любят, сердце их разгорается как пылающий костер и за гранию смерти, и они восходят

178

от славы в славу вечного живота. Но мы — окаянные грешники, ведь и наши смрадные дела идут вслед за нами. Они неизгладимы в книге судеб, но они продолжают дело свое и за гранью человеческой жизни. Они входят в общечеловеческие судьбы, в историю всего человечества, от каждого из нас зависит судьба всего мира, нельзя отстраниться ни от участия, ни от ответственности, и до конца человеческой истории продолжаются наши дела; потому Страшный суд будет одновременно над всем человечеством, и каждый прожил жизнь всего человечества, каждый из сынов Адама есть весь этот ветхий Адам. И не только то, что мы сделали, хорошо или плохо, но чего не сделали или недоделали, от этого зависят судьбы всего человеческого рода в его истории, и мы продолжаем жить этой жизнью и за гранью смерти. Вот почему предварительный суд по смерти есть суд нас в нас и нашей непосредственной среде, но последний суд есть суд нас во всем и со всеми. Если бы у нас была серьезность в каждом часе жизни сознавать, что он принадлежит всем, хотя и вверен нам, мы не имели бы способности так терять время жизни, не чтить его, но иждивать в лености. Потому так страшен час суда Господня, так изнемогает в трепете пред ним душа, что не только все на нем раскроется всем, но и нам самим раскроется жизнь наша во всей ее силе и немощи, во всем объеме своем, и будем мы

179

вопиять: о если бы горы свалились на нас и камни закрыли нас от стыда нашего и праведного гнева Божия? Боже, милостив буди нам, грешным!

13/26.V.1925

«Любы не ищет своего». А мы всегда ищем своего и себя даже в любви. И только благодать любви освобождает нас от нас самих. Можно приносить жертвы, поступаться своим, но все-таки в основе искать и хотеть своего, как бы ни было это свое возвышенно и тонко. Но закон любви: да отвержется себя. Нужно хотеть в любимом и для любимого только того, что ему нужно, а не тебе хочется, нужно распинать себя в любви, отсекать свою волю, отречься себя... Это крестный путь любви, без которого она не может созреть и принести своего плода. Почему же Господь от каждого требует крестного пути во след Его? Почему Он возлагает такое, как будто непереносимое, бремя на наши плечи? Потому что без этого огненного испытания любовь не родилась бы в нас, не сознала бы свою силу, свою окрылен-ность, свое бесстрашие. Совершенная любовь побеждает страх жертвенности. Совершенная любовь на все готова ради любви, ибо она знает се-

180

бя и знает свою вечную природу. Но от человеческой любви — которая обычно представляет неразличимую смесь себялюбия, страсти, прираже-ний с чистой любовью — долгий и трудный путь ведет к победе любви в любви. Долог и мучителен этот путь для человека, но каждый шаг в нем, внутренне оправданный, вознаграждается. Любовь — это талант, который непрестанно умножается, если отдается в рост любви и не полагается в землю. О Боже, укрепи слабое сердце, побори изнеможение. Ты видишь сердца наши. Твоя воля да будет!

17/30.V.1925

Как бессильно сердце благодарить и как хочется благодарить, как нужно благодарить — благодарить до конца, до глубины, до изнеможения! Когда зришь милосердие Божие и дары Божии, на тебя изливаемые, хочешь, чтобы вся душа стала гимном хвалы, но немощь естества, сила греха сковывает сердце, связывает уста, и хвала замирает, не прозвучавши. Какою радостью является для себя самого это благодарение, это предзрение Господа выну! Но и благодарить мы можем только в меру своей силы, как мы живем, так и благодарим; если живем тускло и сонно, ес-

181

ли хладна и леностна наша молитва, то нет у души и крыльев для благодарения. А на этих крыльях легче всего и прямее всего уносится душа к Господу. В благодарении радость, любовь, но и мудрость. Не может быть черств сердцем благодарящий, не может быть горд и надменен, ибо дар Божий показует ему его собственную пустоту и немощь без этого дара. Благодарение родит покаяние, ибо зришь себя недостойным этого дара, и оно же родит и смиренномудрие, и кротость, ибо знаешь, что дар, даром данный, может быть и отнят, и преклоняешь себя под милосердную десницу Божию. О как нужно, как важно возгревать в себе дар благодарения, ибо сим путем восходим мы к любви Божией, сим путем восходим к непрестанной молитве и радости. Ибо соединил апостол в заповеди: всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, о всем благодарите.

19.V/1.VI.1925

Господи, Ты даешь радость, радость совершенную. Не вмещает сердце мое радости Твоей, хочет излиться и растаять в ней. Небо в душе человека, звезды и солнце в нем ходят, и Господь обитает. Какая ширь, какой простор, какой свет! И изнемогает сердце от благодарения. Господи,

182

мой Господи! За что воздаешь Ты мне, за что являешь мне любовь Твою? Я червь пресмыкающийся, ничтожество из ничтожеств, исполненный смрада, греха и себялюбия, и Ты приходишь ко мне и даешь мне любить любимое создание Твое! Но Ты, Господи, выну дееши туне — аще беззакония назриши, кто постоит! Безмерно Твое милосердие и безмерно Твое снисхождение. И верю и знаю, что не возгнушался Ты ничтожеством моим и явил мне милость Твою. Но помоги мне — не явиться достойным, ибо никогда не буду я достоин милости Твоей, — помоги мне стать на путь исправления, начать покаяние, возлюбить подвиг Твой и возненавидеть плоть свою. Яви мне и эту милость, дай мне сердце люботруд-ное, ибо сластолюбец я в жизни своей. И никогда, никогда за всю долгую жизнь свою не подъял я никакого, даже самого малого, труда ради Тебя. И знаю, что все, что делает человек с собою и над собою, он делает с другими и для других для всех, и больше всего для тех, кого Господь дал ему. Ты даешь мне зреть небо в душе моей, дай мне сердце, дай мне волю поработати Тебе и возненавидеть себя во Имя Твое.

183

22.V/4.VI.1925

Странники есте и пришельцы. Всегда, когда нам приходится расставаться с насиженным местом, испытываем мы скорбь об этом месте, и чувствуем, что к нему прирастаем. Здесь есть и доброе чувство благодарности, живого общения с нас окружающими. Но здесь есть и плен ему, и милость Божия в том, что Он не дает привязываться к месту. Нужно быть свободным странником по земле, чтобы любить ее свободной любовью. Господь был странником, Он не имел где главы преклонить, не имел ни дома, ни «язвины». Но Он во всем явил образ совершенной жизни, и в этом также указал нам меру и образ. Господь имел родину и любил ее человеческой любовью, любил и Иерусалим, однако никогда не задерживался в одном месте ради любви только к этому месту. Это не безразличие, но любовь совершенная, и потому — высшая свобода. Так же шли и святые апостолы, которые расстались со своей родиной, любимой ими пламенной еврейской любовью, и пошли во все концы вселенной. Благодарение Господу, что Он дает познать и муку, и сладость этого отрыва и этой свободы. Мы не были бы гражданами Его мира и Его земли, если бы оставались только гражданами своей земли. Мы не чувствовали бы над собой всюду этого не-