Алексей Попов - Русский диверсант Илья Старинов

— Никак нет, товарищ маршал.

— Хорошо, хорошо. Я вас вызову и подключу к этому делу. Вы свободны.

Встреча взволновала Илью Григорьевича. Все-таки понадобились партизаны! В тот день он еще не знал о Директиве ЦК ВКП(б) и СНК СССР от 29 июня, указывающей руководителям партийных и советских организаций прифронтовых областей на необходимость развертывания в тылу врага партизанской борьбы. О призыве партии разжигать партизанскую войну Старинов услышал лишь через три дня из выступления по радио И. В. Сталина. Илья Григорьевич догадался, что Ворошилов говорил с ним неспроста.

Правда, все помыслы и все время Старинова занимало устройство заграждений перед наступающим врагом, но слова маршала не забывались. В десятых же числах июля, когда ситуация изменилась, темп наступления врага замедлился, а возможности оперативно-инженерной группы оказались на исходе, Илья Григорьевич стал чаще вспоминать обещание Ворошилова и беспокоиться, почему он не вызывает.

Ранним утром 11 июля Старинов проверял работу подразделений оперативно-инженерной группы, готовивших к разрушению автомагистраль Минск — Москва на участке между Красным и Гусином. Всходило солнце, на сыром бетоне лежали длинные синие тени придорожных елей и сосен, темнел гравий обочин, ревели орудия на недалекой линии фронта, и вот-вот должны были показаться первые «юнкерсы», «хейнкели» и «фоккеры». Возле участка, где работали саперы, грудились люди.

Выйдя из машины, Старинов подошел к саперам. Командир отделения доложил, что ведет подкоп под бетонное покрытие магистрали. Рядом с командиром отделения, напряженно ожидая, когда тот закончит рапорт, стоял высокий капитан-артиллерист. Едва командир отделения умолк, капитан вскинул руку к фуражке:

— Разрешите обратиться, товарищ полковник?..

У капитана была фамилия Васильев. Он начал войну под Алитусом, западнее Вильнюса. На третий день боев дивизион Васильева очутился в окружении. Пытаясь прорваться сквозь фашистские заслоны, расстрелял боезапас, но потерпел неудачу. Васильев приказал снять с пушек замки, повел бойцов на восток по лесам и бездорожью, в обход движущихся по магистралям вражеских колонн и захваченных гитлеровцами деревень и городов. От дивизиона отстали, потерялись пятьдесят пять человек. Остальные поклялись друг другу или погибнуть, или пробиться к своим. Четверо были убиты, пятеро ранены и оставлены в глухих деревнях на попечение жителей, а тридцать шесть во главе с капитаном Васильевым пробились. Старинов оглядел людей. Их было не меньше сотни.

Воинство было разношерстное — одни в полном обмундировании, другие в гражданской одежде, одни с оружием, другие с пустыми руками. Нашлись и саперы — лейтенант, два сержанта и рядовой. Саперов, разобравшись, кто они и откуда, Старинов оставил в оперативно-инженерной группе, о чем, кстати, впоследствии ни разу не пожалел, а остальных окруженцев под командой капитана Васильева направил на ближайший контрольно-пропускной пункт.

Долго глядел Илья Григорьевич вслед уходящей колонне. И задуматься было над чем. Два дня назад с большими трудностями была направлена во вражеский тыл группа из пяти саперов под командой сержанта Кошеля, а сегодня получили из вражеского тыла прорвавшееся с боем пополнение в сотню, если не больше, человек! Слов нет, капитан и его люди остались верны присяге, не жалели жизни, чтобы соединиться со своими войсками, но ведь они могли стать грозной и мощной силой, разрушающей вражеский тыл! Им не пришлось бы брести бездорожьем, хорониться в болотах и чащобах, имей они хотя бы малейшее представление о партизанской войне!

Опыт подсказывал Старинову, что в партизанские отряды, возникающие за линией фронта, нужно посылать имеющих специальную подготовку организаторов, современную технику для нарушения работы вражеского тыла, средства радиосвязи. Готовить таких организаторов, формировать отряды и группы партизан, направляемых в тыл врага, снабжать эти отряды и группы всем необходимым следует в специальных школах, подобных тем, что существовали в тридцатые годы. А в мастерских при школах изготавливать мины, пусть самые простые, но легко устанавливаемые на вражеских дорогах, прежде всего на железных.

Так и не дождавшись вызова Ворошилова, Старинов по собственной инициативе поехал в штаб Западного фронта для разговора с маршалом о партизанских делах. Однако Ворошилов к тому времени отбыл в Москву.

Тогда Старинов обратился к находящемуся в штабе фронта представителю Ставки армейскому комиссару 1-го ранга 3. Л. Мехлису.

Мехлис Илью Григорьевича принял. Старинов начал объяснять, какое важное, непрерывно возрастающее значение имеет минирование железных дорог в тылу фашистских войск, что диверсии на коммуникациях врага потребуют гораздо меньше сил и средств, чем тратится на бомбардировку железнодорожных узлов и воинских эшелонов, что врагу не достанет сил для надежной охраны даже самых необходимых железных и автомобильных дорог, попытался развить идею партизанской войны.

— Подождите, полковник! — прервал Мехлис. — Что привело вас именно ко мне? Вам кто-нибудь мешает?

— Нет.

— Тогда о чем речь? Помогайте на здоровье партизанам и не отнимайте у меня время! Вы свободны.

Однако Илья Григорьевич не унялся и обратился со своими идеями к первому секретарю ЦК партии Белоруссии П. К. Пономаренко. За сутки Старинов смастерил два образца мин и, завернув их в газету, 11 июля 1941 г. явился к Пономаренко.

Первой продемонстрировал противопоездную мину собственной конструкции (ПМС). Объяснил ее устройство и способ установки. Пономаренко подержал мину, опробовал действие замыкателей с лампочкой от карманного фонарика вместо детонатора:

— Работает! Но, пожалуй, сложна.

— При таком устройстве, товарищ член Военного совета, мина абсолютно безопасна при установке и неизвлекаема для противника.

Пономаренко молча отложил ПМС в сторону, указал глазами на второй образец. Старинов рассказал о втором, стал говорить о других минах, которые можно производить из подручных материалов, о самодельных ручных гранатах и зажигательных снарядах.

— Неплохо, но ведь у вас одни образцы да рассказы, а ими много не навоюешь.

Илья Григорьевич возразил:

— Товарищ член Военного совета, если есть образцы, можно наладить производство мин прямо на фронте! Лишь бы люди знали, что делать!

— Меня можете не агитировать! — ответил Пономаренко. — Выделяйте знающих командиров да побольше мин и давайте снабжать партизан!

— Командиров-специалистов у меня нет. А минно-подрывных средств в обрез. Но прежде, в тридцатые годы, существовали специальные партизанские школы.