Олег Куваев - Избранное. Том третий. Никогда не хочется ставить точку

— Давай для начала изучим трактат «О пользе сомнения», — сказал я Старику.

— Опять древние греки?

— Не любишь классику? Ну давай сомневаться просто так без теоретической подготовки.

— Может ли в природе существовать так вот прямо целая гора из самородного серебра?

— Науке такие примеры неизвестны. Это то же самое, как если бы Вавилонская башня торчала бы и до сих пор о ней никто не знал.

— Район сплошь покрыт рекогносцировочной геологической съемкой. Качество съемок сейчас таково, что если бы действительно в районе существовало уникальное месторождение, были бы найдены хотя бы его хвосты. Пусть речь пойдет просто о богатом месторождении.

— А может там вообще быть серебро?

— По науке не исключено. Эффузивный пояс. Частные примеры серебряного оруденения в этом поясе есть.

— А может быть, что-либо, что можно спутать с серебром? Ламуты ведь в то время минералогию не изучали?

— Запросто может. Антимонит, галенит. Кстати, мелких проявлений и того и другого в районе найдено достаточно.

Так мы сидели, складывая и перекладывая факты. Чайник пустел, наполнялся и снова пустел. Район действительно изучен весьма слабо. Месторождение серебра действительно может существовать и действительно могло быть пропущено.

Очевидно, на самом деле существует небольшая, но чем-то примечательная горка, которая получила собственное наименование у местного населения, хотя тысячи куда более значительных сопок стоят безымянными. Но почему речки Поповды нет на самых подробных картах? Почему сейчас никто, из грамотных уже оленеводов не говорит об этой горе? Ведь оленей по-прежнему пасут на Анюе, Анадыре и Чауне. Уваров несколько путается в своих письмах. Позднее он говорит, например, что Костя Дехлянка был вызван Уваровым в Усть-Белую и в доме чуванца Зиновия Никулина был составлен акт, заверенный уполномоченным НКВД Коржем. В этом акте как бы удостоверялась заявка Дехлянки на серебряную гору. Куда пропал этот акт? Жив ли кто-нибудь из присутствовавших при этом свидетелей из местного населения? Где архив АКО? Может быть, там есть документы, говорящие об Уварове, об образцах, о легендах?

Уваров настойчиво предлагает свой метод поисков: проследить аэровизуально край леса в междуречье Анюй-Анадырь. Обнаружить гору с самолета, по его мнению, нетрудно ввиду ее ярко выраженного индивидуального облика. Край леса — твердый ориентир, белый цвет горы — также твердый.

Мы сопоставляем, складываем и по-всякому комбинируем факты, догадки. Першит в горле от непрерывного курения. Мы уже почти верим, что где-то в горах Анадырского нагорья или в Северо-Анюйском хребте есть интересная гора с месторождением. Скорей, всего сурьмяно-свинцовым. Очевидно, Уварова ввели в заблуждение. Но!

Есть ведь еще и вторая папка. Вторая заявка о серебре на Чукотке. Кандидат исторических наук товарищ Баскин изучал архивные документы времен землепроходцев. Среди описаний многочисленных стычек с инородцами, донесений о новых открытиях, списков «мягкой рухляди», множества, имен и фамилий его внимание привлекли упорно упоминаемые слухи о серебре где-то далеко к востоку от Лены. Первые сведения дал знаменитый Елисей Буза. Отправившись в 1638 году из Якутска на восток, Буза после довольно длительного путешествия пересек устье реки Яны и столкнулся с юкагирами. Внимание Бузы привлекли многочисленные серебряные украшения, имеющиеся у юкагиров. Захваченный им в виде заложника шаман Билгей был доставлен в Якутск и сообщил при допросе, что серебро доставляют из местности, лежащей к востоку от реки Индигирки.

В 1639 году Посничка Иванов перевалил через хребет Черского и также обнаружил у индигирских юкагиров серебряные украшения. Якутская канцелярия весьма заинтересовалась этим. В восточные острожки посыпались приказы. Удача выпала на долю известного Лавра Кайгородца и казака Ивана Ерастова. Допрашивая с «пристрастием» находившегося у них в аманатах шамана Порочу, они добились следующих сведений: за Колымой рекой протекает река Нелога, впадающая в море собственным устьем. На реке Нелоге, там, где ее течение подходит близко к морю, есть гора, а в горе утес с серебряной рудой. Река Нелога берет начало там же, где и река Чюндон, впадающая в Колыму. По Чюндону живут юкагиры, в верховьях же «люди род свой» и «рожи у них писаны» (татуированы). Достают руду «писаные рожи» и торгуют этой рудой с каким-то непонятным племенем наттов, которое также живет на Чюндоне.

Второй аманат, князец Шенкодей, подтвердил показания Порочи.

Анализируя совокупность имеющихся у него сведений, Баскин пришел к выводу, что река Нелога — это Бараниха, первая река, впадающая в море собственным устьем к востоку от Колымы. «Писаные рожи» — это чукчи, которые действительно до последнего столетия татуировали лица. Чюндоном Баскин предлагает считать Анюй.

Если исходить из предпосылки, что река Нелога — это действительно Бараниха, то наиболее вероятным местом, где может находиться серебро, является выход реки из предгорьев на обширную Раучуанскую низменность. Ведь в показаниях аманатов прямо указано, что серебро находится «блиско от моря» в скалистых береговых обрывах. На Раучуанской низменности обрывов нет, и, следовательно, приходится с натяжкой считать близкими первые от моря обрывы. Кстати, именно в предгорьях, выходя на равнину, Бараниха действительно прорезает узкий, изобилующий обрывами каньон. Здесь Баскин и предлагает искать серебро.

Интересная еще одна деталь. В записке землепроходцев, указано, что, по сведениям аманатов, «серебро висит де из яру (обрыва) соплями». Эти «сопли» — сосульки — «писаные рожи» отстреливают стрелами, так как иначе добраться до них невозможно. Это в какой-то мере перекликается с легендой, услышанной Уваровым. Там ведь тоже серебро находилось в виде свисающих натеков.

Итак, снова серебро и снова примерно один и тот же район, где сходятся в общей сложности верховья Анюя, Чауна и Анадыря. Два совершенно независимых источника.

Правда, в заявке Баскина указан район совершенно точно. Трудно сказать, хорошо это было, или плохо. Во всяком случае, мы знали, что в прошлое лето по заявке Баскина был поставлен заверочный отряд. Отчета о работе отряда еще не было, но то, что отряд не нашел ни грамма серебра, было известно. Не обнаружили даже его следов.

Кто виноват? Хитрый ли шаман Пороча, почивший три столетия назад, непонятливые казаки, не разобравшиеся в перепуганном лепете аманатов, или, может быть, Нелога вовсе не Бараниха и Баскин неверно сгруппировал факты?