Коллектив авторов - Встречи со Сталиным

Молодая колхозница Клава Вороная, начавшая работать в нашем агрегате четыре года назад, получила звание мастера комбайновой уборки. Она, так же как и Афанасьев, добилась права быть участникам Всесоюзной сельскохозяйственной выставки.

Наш агрегат, как и многие другие, стал кузницей кадров, воспитывая новых людей, овладевающих техникой. Вот, к примеру, молодые колхозницы Паша и Мария Донец, Лидия Борина: за два сезона они стали квалифицированными штурвальными, могущими возглавить работу комбайнового агрегата.

Мастером комбайновой уборки стал и колхозник Трофим Кабан. Николай Ушаков, хорошо овладев техникой управления комбайном и трактором, вот уже два года руководит нашей тракторной бригадой. Его бригада — участник Всесоюзной сельскохозяйственной выставки.

Всесоюзная сельскохозяйственная выставка показала всему миру поразительный рост урожайности наших полей, технический прогресс нашего земледелия, рост новой армии механизаторских кадров сельского хозяйства. Вместо двухсот передовиков-комбайнеров в 1935 году теперь десятки тысяч водителей степных кораблей из года в год дают высокую выработку. Вместо 27 тысяч комбайнов в 1935 году на наших полях теперь работает свыше 150 тысяч комбайнов. Вместо нескольких тысяч комбайнеров мы имеем более 300 тысяч комбайнеров и их помощников.

Комбайнер и комбайнерка стали наиболее уважаемыми и знатными людьми колхозной деревни.

С дорогим каждому трудящемуся именем Сталина комбайнеры проявили и проявляют чудеса трудового героизма. С этим именем миллионы крестьян вступали в колхозы, укрепляли и укрепляют колхозный строй. С ним именем мы, комбайнеры, идем и будем всегда итти к новым победам. С именем любимого Сталина мы всегда готовы пойти в бой против любого врага за свою родину, за свою партию, за счастье всего советского народа.

За годы советской власти с низов поднялись миллионы людей. Я один из них. Я с радостью и гордостью говорю: я воспитанник великого Сталина.

Народ мне оказал большое доверие, избран депутатом Верховного Совета СССР. Я готов отдать все свои силы за свой народ, за свою партию, за своего отца, друга и учителя, за нашего близкого, горячо любимого Иосифа Виссарионовича Сталина.

Это было в 1924 году. Я впервые приехала на учебу в Москву. На параде 7 ноября со всеми учащимися в колонне народов Востока я под ладоши и аккомпанемент бубна, как во сне, проходила в танце по Красной площади. Все было так пестро, так нарядно, и все мы были так рады, что, наконец, увидим впервые того, кто дал нам счастье.

И вот через несколько шагов мы приблизились к мавзолею Ленина, вот уже трибуна, на которой стоят члены правительства и приветствуют демонстрантов. Как сейчас помню, Михаил Иванович Калинин помахал нам белым платком. Помню, кто-то крикнул: «Да здравствуют народы Советского Востока!» Было трудно и танцоватъ и разглядеть все, но я ясно помню, как улыбался Сталин, аплодируя и ласково глядя на дружную семью, съехавшуюся со всех концов нашего великого Союза.

Второй радостный день в моей жизни был опять же в Москве, когда столица праздновала 1 мая. Солнце ярко сияло, озаряя нарядно одетых молодых и здоровых горожан Москвы. В этот день даже старые выглядели как-то моложе. Собрались мы все на Спиридоновке, где учились наши узбекские студенты. Тогда мы приехали на гастроли с этнографическим ансамблем, у нас был сильный хороший состав национального оркестра. И вот все готово, бубны и нагара.

На большом нарядном грузовике выстроились корнаи, сурнаи. Сердце замирало: от радости перед выступлением. Семь часов утра. Все в сборе. На мне был яркокрасный бархатный халат, новая тюбетейка, блестящие серьги, гремящие украшения. Все это создавало настроение, и мне было невтерпеж. «Когда же мы уже будем на площади?» спрашивала я.

Вот мы едем. По улицам звонко раздаются песни, звуки гармошки, где-то в кругу парни танцуют с девушками. Вот маленькие дети, а вот и физкультурники. Все пестро, все мелькает перед глазами. Чтобы хорошенько разглядеть все, я взобралась на кабинку грузовика. Вдруг корнай и сурнаи заиграли мою любимую танцовальную мелодию, и прямо на кабинке я стала танцовать. Мы остановились недалеко от Красной площади. Уже было видно, как проходят колонны через всю площадь.

Вот мы уже у ворот. Вся раскрасневшаяся от танца, волнуясь от предстоящего выступления перед членами правительства, я была просто сама не своя. Ведь нужно было танцовать и хорошенечко рассмотреть Сталина.

Снова грянули бубны, заревели корнай, и я, как вихрь, понеслась в танце. Вот-вот уже близко к трибуне, вот ясно видны Молотов, Ворошилов, а вот и знакомая улыбка дорогого Сталина. Незаметно для себя я на мгновение остановилась и вдруг, опять, спохватившись, начала с необыкновенной быстротой кружиться в чархе, от которого развевался широкий красный халат и по инерции кружил меня.

Не хотелось уходить, но мы уже прошли трибуну, освобождая дорогу другим. После демонстрации мне говорили студенты, что я была похожа на летящую птицу, с красными крыльями. Только приехав домой, я заметила, что от моих ичигов осталось только одно воспоминание они были совсем разорваны. Мы долго, долго вспоминали о том, как нам аплодировал Сталин, как нам кричали: «Да здравствует солнечный Узбекистан!» До сих пор помню дорогую, всем нам знакомую отцовскую улыбку Сталина.

Мы только что возвратились с Международного фестиваля танца в Лондоне. Мы успели все за это время нашей поездки сродниться, нам казалось, что мы всю жизнь жили вместе: узбеки, таджики, грузины, русские, украинцы, и даже в нашей маленькой группе была эстонка — ее звали Эли. Курыка. Я ее очень полюбила: простая, задушевная девушка. Сейчас Эля Курыка — солистка ансамбля пляски народов СССР. Все молодые, здоровые, жизнерадостные, согретые сталинской заботой, мы плясали в огромном пятнадцатитысячном зале «Альберт Холла» что есть мочи, и даже холодные англичане не выдержали и, зараженные нашими задорными танцами, аплодировали, стучали ногами и кричали: «Вив ля руси!»

Это были незабываемые дни. И вот мы опять у себя. Красная столица принимает свои молодые дарования, возвратившиеся на родину с громадным успехом. Невозможно описать всю радость и все волнение, которое мы тогда переживали. После выступления в ВОКС, как сейчас помню, нас всех собрали в отдельную комнату. Мы притихли. Началось собрание с того, что нужно будет завтра в назначенный час быть готовыми и одетыми в самые нарядные костюмы, потому что (говоривший стал улыбаться), потому что нас будет принимать… Мы не дали ему договорить фразу, и все сразу закричали: «Знаем, знаем, Сталин будет принимать нас»…