Николай Молчанов - Жан Жорес

Но Жеро-Ришар в коммерческом азарте сумел добыть необычайно дешевые пальто, костюмы и шляпы, продававшиеся в магазине, размещенном прямо в здании редакции. Окрестные торговцы запротестовали. Это заметил провокатор Урбен Гойе, который еще с времен дела Дрейфуса вел травлю Жореса. Он пустил в ход версию о том, что товары социалистического магазина дешевы постольку, поскольку они изготовляются заключенными в тюрьмах и в мастерских религиозной конгрегации, и что Жорес зарабатывает на этом кучу денег!

По настоянию Луизы в Бессуле завели коляску и лошадь. В газетах немедленно появились сообщения: «Экипаж мадам Жорес стоил 1500 франков». Жореса поливают грязью, называя его именем героя пьесы Мольера «Мещанин во дворянстве»: «Приданое дочери Журдена растет, а сколько дочерей рабочих из-за «Ста тысяч пальто» окажутся на панели!» Злосчастная Мадлен, опять ее существование используется против отца!

Как раз в это время фантазия журналистов превращает скромный дом в Бессуле в подобие знаменитых замков Луары, таких, как Шомон, Блуа, Шамбор, где роскошный стол соперничает с богатыми туалетами гостей, где рекой льются дорогие вина, а Жорес наслаждается жизнью — за счет рабочих, разумеется.

Ему снова приходится публично разъяснять свою частную жизнь и доказывать, что он не получает никаких доходов от магазина «Сто тысяч пальто». И он пишет следующую статью.

«Птит репюблик» не принадлежит мне… Я не имею никаких акций и не получаю никаких доходов от ее издания… Я просто обязан писать только в эту парижскую газету, и за такую огромную работу я получаю в месяц тысячу франков. Это как раз половина того, что получают за такую же работу сотрудники большинства крупных газет Парижа».

Он подробно разъясняет, что все его заработки, добытые исключительно его пером, обеспечивают лишь содержание семьи. Причем четверть его заработка идет в пользу партии. Что касается своего образа жизни, о котором газеты сообщали фантастические подробности, то Жорес объясняет, как в действительности обстоит дело, и заключает: «Я не Лукулл, но и не аскет».

Писаки немедленно ухватились за эту фразу. Целый номер «Асьет о бёр» заполнен клеветническими материалами о Жоресе, сфабрикованными Урбеном Гойе. На обложке изображен тучный толстяк с лицом Жореса, сидящий в кресле, из-под которого видны страдающие лица задавленных им рабочих. Надпись гласит: «Я не аскет». Аделаида — а услужливые «друзья» читают ей эту стряпню — не могла не рассмеяться, слушая выдумки буржуазных газет. Она-то знала скромность Жана, его самоотверженное отношение к семье и полное пренебрежение личными нуждами. Она даже порой была недовольна этим чрезмерным бескорыстием своего сына.

— Он не аскет, он святой! — говорили все, кто видел жизнь этого непрактичного человека.

Хотя Жорес в простоте душевной твердо верил в могущество истины, ему часто приходилось с изумлением убеждаться, что ложь гораздо успешнее покоряет людские умы. Так было в какой-то мере и с очередной кампанией клеветы. Но это представляло не такую уж новость. Просто история со «Ста тысячами пальто» подтолкнула Жореса к осуществлению его давней мечты: иметь действительно «свою» газету. Иметь не в смысле материального обладания его в качестве собственника, а в смысле действительной свободы писать именно то, что он считал нужным, не подвергаясь никакой прямой или косвенной цензуре. Хотя у него уже накопился большой опыт журналистской деятельности, он никогда, по существу, не обладал полной свободой выражения своих идей. «Депеш де Тулуз» всегда была органом радикалов. В период дела Дрейфуса вплоть до самоубийства Анри она оставалась антидрейфусарской. В «Птит репюблик» Мильеран, фактический хозяин газеты, а затем Жеро-Ришар также серьезно стесняли свободу Жореса.

Люсьен Герр и Леон Блюм согласились помочь ему в осуществлении давней мечты. Сначала возникла идея просто купить «Птит репюблик» и изменить ее направление. Но в последний момент Жеро-Ришар отказался от уже согласованной сделки.

Люсьен Герр взял в долг 100 тысяч франков, но поскольку для покупки газеты этого было совершенно недостаточно, то знаток политэкономии решил поиграть на бирже и порастрясти толстосумов. Естественно, его ободрали как липку, и он потерял свои сто тысяч.

К счастью, был Леон Блюм, имевший обширные связи в финансовых кругах, который, подобно Бриану, числился в любимчиках Жореса. Он решил помочь своему учителю, благо это ему ничего не стоило. Жорес смог занять у банкиров 880 тысяч франков.

Неутомимый Урбен Гойе тут же оповестил, что Жорес основал свою газету на деньги «двенадцати евреев из немецких гетто», а также с финансовой помощью Бебеля. Кстати, Жорес проявил крайнюю щепетильность в этой сделке и, несмотря на серьезные финансовые затруднения газеты, сумел вернуть все деньги до последнего гроша.

— Я более уверен в Жоресе, чем в самом себе, — говорил Леон Блюм, — Это человек абсолютной честности.

Сначала газету хотели назвать «Просветитель», затем «XX век». Но Жорес остановился на названии «Юманите» — «Человечество» [2] На каждом номере газеты «Юманите», центрального органа Французской компартии и сейчас печатается: «Основатель Жан Жорес». . 18 апреля 1904 года выходит первый номер газеты.

В передовой статье Жорес объясняет, почему новая социалистическая газета называется «Юманите» — «Человечество»: в настоящее время человечества еще не существует, ибо нельзя назвать этим прекрасным словом хаос враждебных наций. Даже если царит мир, жизнь пронизана следами вчерашних войн и тревогой в связи с завтрашними войнами. Внутри каждой нации происходит неизбежная борьба капиталистической олигархии и пролетариата, классовые антагонизмы раздирают все страны. Только социализм сможет разрешить все эти внутренние и внешние противоречия в жизни людей и создать подлинное человечество. Именно поэтому газета социалистов и называется словом, означающим конечную цель социалистического движения.

Задача новой газеты, заявляет Жорес, и заключается в том, чтобы идти к этой цели, которая может быть достигнута только борьбой рабочего класса. Газета намерена сообщать о всех событиях в жизни рабочего класса, о всех усилиях и успехах рабочих организаций. С помощью всесторонней и точной информации она должна помочь всем свободным умам понять смысл событий в лире,

В день выхода первого номера в редакции газеты, разместившейся на улице Монмартр, в доме 142, царило радостное оживление. Здесь Жорес, которого окружают Анатоль Франс, Жюль Ренар, Люсьен Герр, Леон Блюм и другие писатели, журналисты, объединившиеся в новой редакции. Способность привлекать к себе разных людей помогла Жоресу собрать вокруг «Юманите» группу действительно талантливых литераторов.