В. Болховитинов - Столетов

Лаврентьев просит подписать его на «Русский вестник», Бостен — выкупить посланные им в Россию вещи, Рачинский — заказать для него ботинки у излюбленного им сапожника Деева… И Столетов, всегда бесконечно занятый, находил время заглянуть на почту, сходить в таможню, зайти к сапожнику.

Звал в Гейдельберг, в свою лабораторию, Столетова и Кирхгоф, услышавший о планах своего бывшего слушателя.

Закончив лекции и экзамены, Столетов в июне 1871 года тронулся в путь.

Перед самым отъездом ему удалось сдвинуть с мертвой точки вопрос об организации лаборатории: совет факультета постановил вынести вопрос на рассмотрение университетского совета.

И вот Столетов снова в Гейдельберге, в городе, где каждый камень знаком ему еще с магистрантских лет. Радостно встречают своего бывшего однокашника Лаврентьев и Бостен.

Истосковавшиеся по русской речи, соскучившиеся по своему другу, они буквально набрасываются на Столетова с расспросами о Москве, об общих знакомых, с рассказами о себе.

Приветливо встречает Столетова и Кирхгоф. Знаменитый физик с большим интересом выслушивает рассказ Столетова о задуманных им исследованиях, нет-нет да и вставит в разговор свое слово, давая советы, делая замечания по существу работы.

Прихрамывая, опираясь на палку — Кирхгоф недавно сломал себе ногу, — ученый проводит Столетова по комнатам «дворца природы», показывая ему свою лабораторию. Она стала заметно больше и богаче, с завистью замечает Столетов.

В лаборатории тихо, безлюдно. Лето, все студенты разъехались на каникулы. Только лаборанты хлопочут возле приборов и установок. Они готовят практикум к встрече студентов.

В одной из комнат Кирхгоф отводит Столетову место для работы, дает указание лаборантам помогать гостю из Москвы сооружать нужную ему установку.

И работа началась.

Мастерская доктора Мейерштейна получает от Столетова заказ на изготовление железного кольца — сердцевинной части будущей установки.

Столетов не смотрит на заказанный прибор как на нечто совершенно окончательное. Бесспорно, например, что обмотки кольца — первичную и вторичную — число их витков, разбивку витков на отдельные секции придется менять не раз и не два: ведь надо сделать такие обмотки, с помощью которых можно было бы наилучшим, наиточнейшим образом проследить все перипетии намагничения железа.

Пробы неизбежны. Ведь для того, чтобы можно было теоретическими расчетами найти для обмоток наиболее выгодные размеры, надо знать до тонкости свойства железа, для намагничения и исследования которого предназначаются эти обмотки. А ведь это неизвестно. Узнать эти свойства — и есть цель задуманных опытов.

Для этого нужно, чтобы образец был сделан аккуратно, чтобы размеры сечения образца были строго выдержаны по всей длине кольца и чтобы кольцо было как следует отожжено в печи. Кольцо надо обязательно прокаливать несколько часов! Нужно, чтобы железо стало, как говорят электрики, «мягким» в магнитном отношении, потеряло бы способность сохранять остаточный магнетизм, сразу становилось бы опять ненамагниченным после выключения тока из намагничивающей обмотки.

Заказчик вникает во все детали исполнения заказа.

Он дает механикам советы, как проще, быстрее и точнее всего выполнить заказ. Не стоит возиться над тем, чтобы пытаться придать сечению кольца круглую или овальную форму. Эта форма, конечно, удобна для того, чтобы наматывать на кольцо провод, но сделать из железа «баранку» — дело очень затруднительное. Проще поступить так. Пусть кольцо будет иметь прямоугольное сечение, будет похожим на кусок толстостенной трубы. Кольцо такой формы изготовить просто, ведь всю обработку его можно будет теперь вести на токарном станке быстро и точно. А чтобы удобнее было на железное кольцо наматывать провод, к кольцу сверху и снизу нужно будет приклеить деревянные кольца, округленные наружу так, чтобы сечение всего сборного кольца стало овальным.

Такой способ изготовления кольца даст большой выигрыш во времени, да и в точности тоже.

Заказывая приборы механикам и задавая работу лаборантам, Столетов неустанно настаивает: «все должно быть сделано как можно проще». В простоте и точность и надежность. Никаких выкрутасов и украшательств, мешающих делу и крадущих время. Делать все проще и быстрее — и пусть переглядываются механики и лаборанты, думающие, очевидно, что у господина из России, столь упорно ратующего за простоту, не хватает, должно быть, не только времени, но и денег.

Денег, по правде сказать, конечно, маловато. Во всяком случае, денег не столько, чтобы можно было позволить себе, в угоду доктору Мейерштейну, растрачивать их на ненужные красоты. Время же надо расходовать еще экономнее. В запасе есть только четыре месяца — растягивать свою отлучку из Москвы на больший срок он не имеет права.

А работы непочатый край. Надо собрать установку. Надо ее испытать и наладить. Надо произвести множество предварительных измерений, отградуировать приборы и составить таблицы расчетных данных. И только после всей этой большой работы можно будет приступить к самым ответственным опытам — исследованию магнитных свойств железного кольца.

Не дожидаясь, пока механики доставят все заказанные им приборы, Столетов на большом лабораторном столе уже начинает сооружать свою установку.

Он работает неутомимо, упоенно. Придя в лабораторию ранним утром, он уходит из нее намного позже того, как во всем институте остаются одни сторожа.

Трудится он без суетливости, размеренно, но работа так и горит в его руках. Помогающие ему лаборанты только диву даются, как умно, ловко, совсем как заправский механик, действует отвертками, молотками, плоскогубцами этот не гнушающийся «черной работы» приезжий ученый, как, уверенно делая всевозможные переключения, орудует он во все усложняющемся лабиринте из проводов и приборов.

Установка растет быстро, несмотря на то, что многое для нее приходится создавать заново.

У стенки напротив стола Столетов помещает баллистический гальванометр.

Этот прибор пришлось приготовить самому — подходящего прибора в лаборатории Кирхгофа не нашлось.

Подвижная часть гальванометра — тяжелый фунтовый магнит, подвешенный на тонкой металлической нити к потолку. Магнит висит между двух проволочных катушек. Провода от катушек идут к столу. К ним будут присоединены концы вторичной обмотки железного кольца.

Над магнитом, к нити, на которой он висит, прикреплено маленькое круглое зеркальце. В него нацелена зрительная труба, укрепленная на штативе, стоящем на столе. К штативу приделана длинная линейка с делениями. Эта шкала той стороной, на которой нанесены деления, обращена к гальванометру.